Дракон-убийца

Кто же тогда? Пришлый вор наверняка бы отыскал в доме Бенедикта более ценные предметы, чем ношеные вечернее платье, зеленый парик и длинные перчатки. Во всяком случае, захватил бы еще что-нибудь. Но у женщин исчезло только по одной вещи. А если бы пропажа случилась у Бенедикта или Марша, он бы наверняка о ней уже знал.

Да, подобные шарады всегда приводили Эллери в отчаяние.

Он бесшумно обошел вокруг дома. С фасада и сбоку, в хозяйственных помещениях, света не было. Судя по всему, Хункер и Анни Финдли уже закончили свои дела и ушли домой. Зато сквозь окна веранды свет пробивался.

Эллери прокрался во внутренний дворик, держась теневой стороны, и занял пост под ветвями старого дерева, откуда незаметно мог наблюдать за тем, что происходило в комнате. Одна из дверей веранды была распахнута – судя по всему, там спасались от духоты, – так что он мог и каждый звук прекрасно слышать.

Все были в сборе: Бенедикт со своими бывшими женами и Марш с секретаршей мисс Смит. Последняя, закинув ногу за ногу, сидела на краешке софы с блокнотом и ручкой на коленях. На ней было строгое платье цвета морской волны, не длинное и не короткое, и белая вязаная кофточка. Женственной ее бы никто не рискнул назвать: модная прическа делала лошадиное лицо похожим на морду разряженной цирковой клячи. У сей дамы мужского, что называется, типа только ноги были красивыми. При взгляде на нее более понятным становился и характер Марша. Человек с таким секретарем в служебное время наверняка занимался одними делами.

Бывшие жены, при всем параде, казалось, только и ждали стартового выстрела.

Особенно выделялась белокурая красавица Одри Уэстон в черной креповой тунике, подвязанной под грудью красным шелковым шарфом. Красные, обтянутые шелком туфельки на каблуках делали ее еще выше. На руке сиял браслет из золотых колец – такой массивный, что его вполне можно было использовать в качестве якоря.

Одеяние Одри, однако, не шло ни в какое сравнение с нарядом Марсии Кемп. Златовласая женщина-вампир из Лас-Вегаса надела лишь самое необходимое. Ее вечернее платье настолько плотно прилегало к телу, что Эллери удивился, как оно не рвется по швам. «Обсуждают ли жены номер один и номер два стратегию скачек, сблизив свои головки? – подумал Эллери. – И если да, то началась ли уже борьба?»

В противоположность им, Элис Тирни надела белое платье и белые аксессуары к нему. Она выглядела чистой, по-девичьи юной и такой же неотразимой. Элис словно поняла, что не может соперничать с эффектностью первых двух жен и избрала мудрую простоту в одежде.

Но если кричащие наряды Одри и Марсии и внешняя скромность Элис преследовали цель разбудить в Бенедикте прежние желания, то, похоже, их планы были обречены на провал. Бенедикт вел себя точно евнух. И его отношение к своим бывшим женам проявилось в первую очередь в том, как он пришел на эту встречу. От миллионера со строгими требованиями к женским нарядам можно было ожидать чего-то более приличного. Если Марш оделся довольно сносно, Джонни в повседневном коричневом костюме словно бросал вызов общепринятым нормам поведения. Теперь друзья Эллери предстали перед ним в новом свете.

Оттого, что он подслушивал, совесть его не мучила.

Любопытство у Эллери всегда брало верх над моральными терзаниями. Правда, такой метод он использовал только в законно оправданных случаях. А случай нынешний вполне сюда вписывался.

Похоже, до его появления они разговаривали о новом завещании, которое Марш должен был подготовить завтра для Бенедикта. Это Эллери понял сразу. Судя по всему, Бенедикт даже словом не обмолвился о том рукописном документе, который находился у инспектора в кармане…

– Но ведь это обман! – выдохнула Одри Уэстон.

– Обман? – Златовласка из Лас-Вегаса от всей души выплюнула сочное ругательство. Да просто убийство!

Элис Тирни смотрела на них с видом мученицы.

– Марсии, как обычно, не хватает оригинальности, – заметил Марш, наливая себе что-то из бара. Но как ни странно, люди ее отлично понимают.

– Только не надо переходить на личности, Эл.

– Господи, да зачем же, мое сердечко?

Он быстро опорожнил свою рюмку.

Эллери вначале ничего не понял. Обман? Убийство? Но потом решил, что выражения были образными.

– Кровопийцы, черт бы вас побрал! – Бенедикт начал терять хладнокровие. – Вы же отлично знаете, какую супружескую жизнь я вел с вами! Все зиждилось на деловой основе, на помощь которой приходила кровать! – Он ткнул пальцем в их сторону. – Я сыт по горло вашими глупостями.

– Хорошо сказано! – вставил Марш.

– Условия вам известны: каждой – по тысяче в неделю вплоть до повторного замужества либо до моей смерти. В последнем случае вы получаете согласно завещанию (какому именно?), если не выйдете к тому времени замуж, по миллиону долларов.

– Да, но вспомни, что мы для этого должны были сделать, – мягко сказала Элис Тирни. – Еще до брака мы подписали бумаги, в которых отказывались от всякого приданого и любых притязаний на твое состояние.

– И под угрозой, мой милый, – добавила Одри Уэстон, – что в противном случае ты на нас не женишься.