Дракон в свете луны

Нагиль промолчал. Чжи Хо выглядел бодрее остальных, хотя ему больше, чем прочим, необходим был здоровый сон и плотный обед. Лекарь не может лечить других, пока сам слаб и немощен, но Чжи Хо никогда не жаловался. Никто из Лапы Дракона никогда не противился словам капитана и следовал его приказам в любое время, даже если не всегда был согласен с ними.

Когда-то, устало думал Нагиль, это убьет их всех. Долг, честь, любовь к родине, все то, ради чего они пересиливали себя и боролись вопреки лишениям, потерям и чужим запретам.

— Когда отдохнете, — выдохнул Нагиль и поморщился — Чжи Хо забинтовал его так сильно, что трудно было даже говорить, — созови Лапу Дракона. Тоётоми хочет обменять Сон Йонг, и мне потребуется ваша помощь.

Чжи Хо сдавленно охнул и кивнул.

* * *

Дэ Кван и Чжи Хо предложили напасть на закате вопреки предупреждениям Нагиля. Чун Сок согласия не выказывал, но Нагиль затылком, спиной, всем нутром ощущал на себе его тягостный взгляд и почти ленивое нежелание слушаться.

— Она имуги! — бросал пуримгарра в воздух. — Из-за нее убили Вон Бина!

Стрела в руке Нагиля сломалась с громким треском, половина с наконечником осталась между пальцев и больно вонзилась в кожу.

— Вон Бин защищал ее и погиб смертью воина, — заговорил Нагиль. Дэ Кван и Чжи Хо отодвинулись от командирского стола, заваленного картами с перемещениями японских дивизий вокруг Конджу, Чун Сок резко выдохнул. Он стоял в углу казармы, и его наполовину скрывала тень.

— Ничего бы этого не было, не появись она среди нас.

Нагиль подумал, что его силы вполне хватит на то, чтобы бросить в пуримгарра сломанную стрелу и пронзить шею.

— Ничего бы этого не было, не приведи Ким Рэ Вон госпожу в наш мир, — возразил он низким голосом. — Ее вины в этом нет.

— Капитан!..

Нагиль устало вздохнул. Он знал, что новость об обращенной Сон Йонг станет последней каплей в терпении Чун Сока, но надеялся, что тот спустя столько времени перестанет рычать на нее за чужие беды.

— Если она имуги, то спасать ее нет причин, — распалялся Чун Сок. — Я обещал убить ее, если она обернется безрогой змеей, и теперь…

— Не она убила твоего брата! — Нагиль зарычал, из ноздрей вырвались две тонкие струйки дыма. Затрещали по углам кабинета развешанные Лан амулеты. Дракон спал, убаюканный после тяжелого боя, и все же злость Нагиля будила чужую натуру и чужой огонь внутри него.

Чун Сок шагнул ближе, попав в рассеченный решеткой окна луч солнца. Глаза у него были злыми и пустыми — такие пугали обычных людей и говорили лишь о том, что человек сбился с пути и злится на себя самого. Пустой гнев вызывал бессилие, бессилие порождало гнев.

— Ин Гук погиб, защищая тебя от мальчика-имуги, — выдохнул Нагиль, опуская на лоб ладонь с кислой испариной от стоящего в казарме жара. — Но даже тогда я не винил ребенка. Его обратили монстром против воли, мы пытались это исправить. Если тебе нужно кого-то винить в смерти Ин Гука, вини меня.

Чун Сок побледнел.

— Капитан…

— Я отдал приказ, — договорил Нагиль сухим голосом, — и я не спас твоего брата.

Ин Гук хотел быть Пятым Когтем, а погиб, защищая от имуги Первого.

Чун Сок, словно заметив что-то в лице командира, шумно сглотнул и опустил глаза в пол.

— Я не виню вас, мой капитан.

— Тогда не вини госпожу Сон Йонг. Твоя злость к ней несправедлива.

Кроме злости пуримгарра в стане драконьего войска было множество других проблем, требующих почти немедленного разрешения, но Нагиль не мог о них даже думать. Сжечь тела погибших, провести над ними ритуал погребения, казнить патриарха Ордена Сливы… Пойти на мировую с генералом Вон Гюном, пока тот не сжег весь город, лишь бы не пускать Дракона к Тоётоми.

Несмотря на всю важность каждого действия, все они меркли и бледнели, затмевались в сознании капитана зрелищем, который память выуживала из его уставшего сознания. Лежащая в коробе Сон Йонг, получеловек-полузмея со скрученными руками и хвостом вместо ног. Даже думать об этом было больно и плохо до тошноты.

Лан подтвердила догадки Нагиля: был способ вернуть Сон Йонг и тело, и разум, пока она не обратилась полностью, но для этого Нагилю нужно было доставить ее к шаманке.

— Я обещал убить ее, если она станет имуги, — произнес Чун Сок после нескольких минут молчания. Нагиль медленно поднял к нему взгляд и устало выдохнул.

— А я обещал вернуть в родной мир целой и невредимой. Не стоит бросаться словами, если не готов отвечать за них, Чун Сок.

Тот вновь завелся.

— Но я готов!..

— Даже ценой своей жизни? — Нагиль поднялся с места, обошел стол и встал напротив напряженного Чун Сока. Скрестил руки, окинул помощника внимательным взглядом. — Убьет ли тебя невозможность выполнить обещание?

Чун Сок мог бы согласиться в запале и быть неправым, но он посмотрел в глаза Нагилю и весь поник.

— Нет, капитан.

— Так ли тебе хочется принести смерть невинной женщине, чтобы насытить свой гнев? — Чун Сок молчал. — Ответь.

— Нет, капитан.

— Захочешь убить ее, если она вернет себе человеческий облик? Ответь мне.

— Нет.

Нагиль кивнул. Протянул к Чун Соку руку и хлопнул его по плечу.