Дракон в свете луны

— Поаккуратнее со словами, капитан. Ты все еще подданный короля, и если не ему, так его советникам донесут, что в стане драконьего войска назревает бунт против власти.

— Я не стану вторым Ли Сонге144, генерал, — ответил Нагиль, придавливая каждое свое слово к зубам, на которых все еще чувствовался привкус пепла и жженной земли. — Наследный принц сражался вместе с моими людьми за город, на который плевал весь Совет, и королю можно было бы поучиться у своего сына вере в народ Чосона. Ни разу я не пожалел, что нарушил приказ. Принц жив и будет жить, покуда я защищаю страну.

— Или же до тех пор, пока ты будешь ей полезен.

Признавать это было неприятно настолько, что щипало язык. Но Нагиль кивнул и выдохнул вместе со слабым клочком дыма:

— Или до тех пор, пока буду полезен Чосону.

Вон Гюн смотрел на него одно долгое мгновение — время замерло, как капля воды замирает на кончике лепестка, чтобы сорваться с него, набрав вес. Генерал заговорил, когда Нагиль уже хотел откланяться и уйти.

— Я не стану доносить королю о сыне, — согласился Вон Гюн. — Но я буду следовать его приказам, даже если ты считаешь их глупыми.

— Мне казалось, король не проявляет интереса к этой войне.

— За него говорит Совет. А противиться Совету я не могу.

Мер’тонъ. Совет вместе со всеми чиновниками и их богатством, над которым те трясутся, мог бы отправиться в сам тальщим145. Нагиль не стал говорить этого вслух, но Вон Гюн прочитал в его взгляде все, что нужно, и лишь согласно кивнул.

— Я пошлю за подмогой в столицу, — договорил генерал. — По плану я должен был вернуться в Хансон, но теперь, с новыми сведениями о японском флоте, нам нельзя разбрасываться силами. В столице остались дивизии Квон Юля, они стоят в обороне, но если ты поговоришь с ними, они придут сюда.

Нагиль замер, не сделав и шага к выходу из шатра. Вон Гюн нахмурился.

— Что?

— Я не могу отправиться в Хансон сейчас, генерал, — нехотя ответил Нагиль. Вон Гюн помрачнел.

— Есть еще что-то, что я не знаю?

Нагиль снова мысленно выругался.

— Да, и вам не понравится то, что я скажу…

Снаружи раздались приглушенные крики воинов, в шатер, не предупредив, вошел помощник генерала.

— Там гонец от Тоётоми, он хочет…

— Пусть войдет, — сказал Нагиль вместо Вон Гюна, и у генерала вытянулось в удивлении лицо. Он кивнул, помощник, помедлив, пригласил в шатер гонца.

Им оказался вымученный дорогой Рэ Вон. Вон Гюн заскрипел зубами, едва увидел его, но Рэ Вон повернулся сразу к Нагилю.

— Генерал готов обменять Сон Йонг на кого-то более ценного.

Он не договорил, красноречиво умолчав, и Нагиль догадался самостоятельно. Генерал готов обменять Сон Йонг на Дракона.

Нагиль не мог пойти на такое. Дракон с начала времен служил Чосону, он не станет подчиняться генералу японцев, даже если этого искренне пожелает сам Нагиль. Рэ Вон тоже понимал это. Он знал слишком много, непозволительно много для человека с вражеской стороны. То, чему Рэ Вон учился годами, Нагилю пришлось осваивать за несколько месяцев, и теперь Нагиль гадал, сколько Рэ Вон успел рассказать Тоётоми и можно ли доверять ему, зная, что он, даже пытаясь вернуть Сон Йонг, преследует свои цели.

— Ты сказал ему.

— Нет, — Рэ Вон скривился от обиды и дернул губой. — Он прислал меня, потому что его первому гонцу ты откусил голову.

— И потому что думал, будто мы станем слушать предателя, — протянул со своего места Вон Гюн. Он обошел стол, закрывая от глаз Рэ Вона карту с планами, встал рядом с Нагилем. — О чем речь? Ты заключаешь сделку с Тоётоми?

Нагиль не мог отрицать этого, несмотря на то, что генерал имел самые категоричные взгляды на договоры во время войны. В прошлый раз он чуть не казнил мастера Вонсуна за одно только предложение о мире между Чосоном и Японией.

В шатре, и без того тесном, стало совсем нечем дышать.

— Тоётоми похитил женщину. Молодую девушку, она… — слова рассыпались прямо на языке, вместо сдержанных объяснений хотелось кричать или рычать сквозь зубы — или плюнуть на установленные правила и покинуть шатер, чтобы отправиться прямиком к Тоётоми.

— Ты поэтому не стал жечь его дивизию? — спросил Вон Гюн. — Дракон мог запросто откусить ему голову.

— Эта женщина в опасности, и я должен ее спасти.

Генерал замер, и слова, готовые сорваться с его языка, повисли в нагревающемся воздухе.

Вон Гюн, советники и все остальные на севере ничего не знали о Бездне, хотя шпионы короля должны были что-то рассказывать Совету о том, чем занимается драконий капитан вместе со своими воинами. И все же, даже если генералу было известно многое, говорить о Сон Йонг, как о чужестранке, не стоило. Это грозило трибуналом, политическими интригами, союзами, которые распускались, как цветы по весне, при одном только упоминании о пророчествах и пробуждающихся древних силах, и рассыпались, едва эти силы отказывались подчиняться смертным.

— Выйди, — велел генерал Рэ Вону. Тот кинул предупреждающий взгляд Нагилю и ушел.

— Я буду ждать твоего решения, — сказал он в дверях шатра. — Пусть генеральский стражник не вяжет мне руки, это добром не кончится.