Дракон в свете луны

Нагиль распорядился одеть голоногую госпожу во что-то более подходящее ее статусу хотя бы на время обряда, и воины не смогли отыскать ничего женственного и отдали ей самый маленький мужской ханбок.

— После похорон Га Ин найдет вам…

— Я бы не хотела, — прервала его госпожа. Закусила губу, поправила себя же: — Не так. Я бы хотела отдать дань уважения людям, которые погибли из-за меня.

Слова были сухими, но ударили Нагиля: он почувствовал, как ци госпожи, еще утром казавшееся пульсирующим светом, наливается тягостной скорбью. Откуда это, подумал он, и тут же отсек лишние вопросы. К ночи госпожу наполнял Инь, вместе с набирающей силу луной обретал другую форму, отличную от той, с которой он уже познакомился.

— Они погибли не из-за вас, — сказал он, скрывая волнение. Так ли права была Лан, что посчитала госпожу случайной участницей печальных событий? Вдруг она все же была юджон-ёнг, которого ждали несколько столетий?

— Неважно, пришел ли сонб… — госпожа осеклась, сжала руками подол чогори. — Пришел ли Ким Рэ Вон, чтобы специально убить их или чтобы найти меня — неважно. Важно, что невинные люди мертвы. Я тоже оказалась не в том месте и не в то время, но я жива.

Госпожа вскинула подбородок, уперлась взглядом в Нагиля — теперь она смотрела прямо в него, и невольно он ощутил, что тело отзывается на этот взгляд. Дракон спал, насытившись ночной битвой, но и в своем спокойствии чувствовал то же самое. Как Ци тянется к И. Он был Энергией, она — Намерением. Сейчас Нагиль понимал это без подсказок Лан.

— Иль Су никто не вернет отца, ее матери никто не вернет мужа, — договорила госпожа твердо. — Я думала об этом весь день.

— Вас не винят в смерти, — сказал Нагиль. Госпожа кивнула.

— Будь это иначе, я не осталась бы в твоем лагере. Не моя вина, что они погибли, но их смерти случились из-за меня. Я не хочу, чтобы другие вновь гибли из-за моего положения, каким бы неправильным оно ни было.

Нагиль не ответил. Возражение почти сорвалось с языка, прерывая жаркую речь, но он зажал его между зубов и не дал наполнить словами душный воздух. Госпожа смотрела на него и ждала ответа или молчаливого согласия — или духи ее знают, каких слов и каких действий. Наконец, он кивнул.

— Вы не виноваты ни в одной смерти, что уже обрушилась на Чосон, — сказал он. — Их были тысячи и будут еще тысячи, и я не могу гарантировать, что вас они больше не коснутся — помимо вашей воли или благодаря вам. Но я дал вам слово. Вы вернетесь в Священный Город так скоро, как это станет возможным, и я всеми силами постараюсь уберечь вас от новых бед.

Госпожа нахмурилась. Не то, не те слова. Ветер задувал в дыру в стене позади Нагиля, трепал немытые свалявшиеся волосы госпожи, поднимающаяся из-за горизонта луна выбеливала ее и без того бледное лицо, на котором усталые глаза смотрелись темными провалами и почти пугали.

Нагиль вздохнул.

— Ваше положение… — заговорил он тише, чем прежде. — Несправедливо. Смерти крестьян и Иль Сана — несправедливы. Но не неправильны. В нашем мире смерть — всего лишь один из этапов цикла. Умершие уходят туда, откуда пришли. Они станут духами и будут оберегать своих потомков, вести их по пути истины. Иль Сан не исчез, не растворился в небытии, он будет присматривать за своей женой и дочерью вместе с предками своего рода. Он присоединился к ним раньше, чем ему было предначертано, это правда, но его гибель — всего лишь пересечение черты.

Та60 Иль Су проживет достойную жизнь, чтобы смерть ее отца не стала бессмысленной.

— Да, — сказала вдруг госпожа, отпуская подол чогори. — В моем времени… нет, в моем мире — в моем мире смерть тоже является частью цикла. Но вера не умаляет скорбь.

— Не умаляет, — согласился Нагиль. — И тем не менее, мы должны принять ее и прожить, как заведено, чтобы жить в мире с собой. Поступайте, как велит сердце, — добавил он, уже намереваясь покинуть казарму и присоединиться к похоронной процессии. — Я уважаю ваше решение, и если хотите, вы можете присоединиться к нам.

Теперь слова были правильными — лицо госпожи прояснилось, взгляд стал осознаннее. Нагиль кивнул ей, обошел стол и пошагал к выходу, но в дверях остановился и, чуть обернувшись, выдохнул:

— Командир-дракон.

Госпожа потянулась за его словами.

— Что?

Нагиль повторил:

— Командир-дракон. Ёнгданте. Вам не обязательно использовать это слово, чтобы звать меня. Достаточно просто имени.

— О, — госпожа неуверенно кивнула. — Хорошо. Спасибо.

Он вышел, прошел по коридору с абсолютно прямой спиной, и на несколько ударов сердца замер рядом с казармой. Пальцы, сжимающие рукоять меча все это время, затекли, и ему потребовалось несколько мгновений, чтобы разжать их.

8