Дракон в свете луны

Ему потребовался весь оставшийся день и вечер, чтобы восстановить силы хотя бы настолько, чтобы ходить без помощи палки и посторонних — на Вон Бина пришлось порычать дважды, чтобы молодой воин не совался ему под руку, предлагая свое плечо.

Нагиль боялся, что после внезапного набега застанет лагерь опустошенным, но его воины справились лучше, чем он мог предполагать еще полгода назад. Было несколько раненых, серьезно никто не пострадал, а самураи потеряли троих. Его лагерь выдержал, потому что японцы напали небольшим отрядом, но теперь — права была Лан — оставаться на прежнем месте они не могли.

Нагиль приказал выдвигаться на новое место этой же ночью, уставшие воины не посмели его ослушаться.

Позже, когда весь лагерь уже окружил оранжевый свет факелов, Дочери принесли хорошую весть. Нагиль поблагодарил Га Ин за послание — она снова отказывалась идти отдыхать, но Нагиль пригрозил ей двумя ночами патруля, и девушка, пряча внутри себя неудовольствие, ушла из почти разрушенной казарменной части.

Погибших крестьян следовало бы схоронить в горах близ их деревни, но земля там была твердая и неуступчивая, и Га Ин со своими лучницами нашли место у крохотного истока реки Накто, где можно было без труда выкопать могилы. Для ритуала все было подготовлено — тратить несколько дней Нагиль не мог, но жена и дочь одного из погибших заверили его, что все к лучшему.

Он сидел в полуразрушенной капитанской казарме, чувствуя, как ширится в груди сердце — от сомнения, что новая ноша нескоро перестанет тяготить его голову и плечи, и он еще долго не сможет сосредоточиться на делах более приземленных.

Войска генерала Тоётоми продвигались на север слишком быстро, ополчение собиралось со всей страны слишком долго, их сил не хватало на то, чтобы сдерживать японцев у границ Кванджу, и вскоре, он полагал, его воинам придется идти через Единые горы и спускаться к реке Накто, чтобы отрезать Тоётоми от столицы. Хансон пустовал — с тех пор, как король и его свита покинули его, в городе почти не осталось людей; фермеры либо ушли в ополчение, либо сбежали в горы, оставив столицу с открытыми вратами. Но Хансон все еще был стратегически важным объектом и не мог пасть под натиском японцев без последствий.

Защищать пустой город — вот же задача для воинов дракона…

Вернувшиеся из патруля Дочери Да Рым и Юн А привели к нему юджон-ёнг. Госпожа смотрела на последнюю широко распахнутыми глазами и повторяла: «Совсем, как настоящая», будто та была фарфоровой куклой из коллекции Минской Империи. Нагиль кивнул Дочерям.

— Если все готово, скажите Чун Соку выдвигаться.

— Сэ, ёнгданте! — кивнули Дочери. Он отметил, как вытянулось от удивления лицо госпожи, как губы зашевелились, проговаривая незнакомое ее слуху слово.

— Помогите остальным, — попросил он, и Дочери, кинув госпоже Сон Йонг недоверчивый и любопытный взгляды, ушли по коридору к выходу. Заголосил, призывая к общему сбору, Чун Сок снаружи.

Госпожа осталась стоять перед Нагилем, облаченная в мужской чонбок, более подходящий воину, а не бледной девушке, чье пребывание в чосонских землях грозило бедами и новыми смертями. Нагиль смерил ее внимательным взглядом.

Отрицать ее влияние на своих подчиненных он больше не мог. Они уже пострадали из-за внезапного вторжения японцев в их лагерь, уже готовились к похоронной процессии в горы и уже снимались с места раньше времени, забыв о необходимом отдыхе. Мальчишка и дед, присматривающие за гостевым двором, восстановить который воины дракона были не способны, уходили вместе с ними, и этот факт напрягал не меньше присутствия госпожи.

Ее вины в том не было. Нагиль сам взял на себя обязательства и сам отвечал за свои решения — не госпожа диктовала ему условия. Когда-то точно так же он вызволил наследного принца и теперь терпел его рядом с собой, пусть тот не мог похвастаться ни должной силой, ни приличным владением мечом и луком.

— Вы можете отдохнуть, — заговорил Нагиль, когда молчание между ними натянулось тугой тетивой. — Завтра нам предстоит длинный путь, и вы…

— Я бы хотела присоединиться к похоронной процессии, — сказала госпожа чуть дрогнувшим голосом. Она смотрела на него, но взгляд был пустым — даже после дневного сна и приличной трапезы (Вон Бин отдал ей свою порцию против ее же воли) она выглядела уставшей и бледной, бледнее, чем прежде, когда только попала в драконий лагерь.

— Простите? — оторопел Нагиль. Госпожа пояснила, несколько смутившись:

— Я бы хотела пойти вместе с Иль Су и остальными на гору.

Иль Су была дочерью одного из погибших крестьян — это она вместе с матерью встретилась воинам Нагиля и помогла отыскать короткий путь к горной деревне. Без указки Иль Су Нагиль и остальные, не так хорошо знакомые с местностью, вряд ли наткнулись бы на беличью тропу, которой пользовались собиратели трав.

— Вам стоит отдохнуть и набраться сил, — ответил Нагиль. Госпожа стояла перед ним, их разделял опустевший после взрыва казармы стол и тысячи и тысячи миров, возможно; потому прямо сейчас, даже стоя перед капитаном в одежде его воинов, юджон-ёнг казалась чужой.