Драконье лето

– Свое прошлое, – донеслось до меня. – Помнишь детство? Ты всего лишь хотела закусить лепесток, а изо рта вырвался огонь и спалил весь куст. И никто, ни один человек в мире не мог объяснить, что с тобой, пока сестра не замахнулась мокрой тряпкой… Представляешь, как и с кем рос твой ученик? Он нашел утешение в мифах, в легендах. Он верит, что огненный век вернется – иным, в другом обличье. Как верю я… как, не признаваясь никому, верим все мы.

– Рик, прошлое не возвращается. Оно манит, напоминает о себе, но не вернется.

– Оно не вернется таким, каким мы его помним, но память обманчива. Квентин сберег нашу суть: семью, дом, огонь в очаге. Лет двести назад он стал бы лучшим хранителем традиций, что видел мир, – после Первого, конечно. Хотя, если вспомнить, как хранил нас Первый…

– Ты говоришь о власти…

– О надежде. – Их руки почти соприкасались. – Ты дала волшебникам надежду, Эйлин. Ты, Дален, тот мальчик, который писал стихи в моей комнате… Кто скажет, что драконы не достойны того же?

Эйлин еле слышно выдохнула.

– Уходите, а? Только твоего дара убеждения мне сейчас и не хватало, – она мотнула головой и встала. Шелк на секунду распахнулся, обнажая ноги, но Эйлин словно этого не заметила. – У нас на руках три сожженные деревни и волна новых горожан, на юге встает море. Люди паникуют, деньги теряют ценность, а ты говоришь о том, что драконам не хватает былого величия!

– Я видел Вельера, – негромко сказал Эрик. – Тогда, после визита в ваш замок, он выходил меня, он и его люди. Он во власти отчаяния. Я не смогу убедить его: мне не взлететь. Я никто. Ты не понимаешь или не хочешь понять?

– Ты сможешь уговорить остальных на Серых холмах. Они убедят Вельера. Остановите пожары, возвращайтесь и забирайте Квентина. Только так, и никак иначе!

В подтверждение своих слов Эйлин шевельнула рукой. Огненные плоскости мигнули и исчезли, и откуда-то подул теплый ветер. По воде пошла рябь.

Лин закрылась руками: поток горячего воздуха сбивал ее с ног, волок по полу, не давая встать. Эрик поднес руку к горлу, будто задыхаясь. По щекам Эйлин катились слезы, мгновенно высыхая на жестоком ветре.

Зрение угасало. На меня никто не смотрел, но это было и не нужно: полуослепший, оглохший, я мог только силиться разглядеть, чем все закончится. Да и зачем? Все было ясно и так.

Что-то крикнула Лин. Мне ее голос показался сорванным шепотом. Почему еще не бежит охрана? Мы так долго говорили, разбили сосуд с водой, уронили меч…

Меч!

Сквозь воду он казался круглым, как бутыль с вином. На пузатой черной рукояти переливалась золотая оплетка, сходясь на едва заметном выступе.

Не думая ни о чем, кроме нарастающей боли в висках, я рухнул на колени. Пальцы вцепились в рукоять меча и сомкнулись на рычаге.

Струя вылетела, шипя и пенясь, как водопады Сорлинн. На миг передо мной выросла радуга, а в следующую минуту вода ударила Эйлин в лицо, разом окатив до пояса.

В наступившей тишине было слышно, как с острия сползают и падают в воду последние капли.

– Ты догадался, – прошептала Лин. – Спасибо.

Шатаясь, я выбрался из камеры. Эрик молча забрал у меня муляж меча.

– Вы уйдете, – тихо сказала Эйлин. По ее лицу катились капли, тонкая сорочка облепила тело. – Я не могу вас остановить и не могу допустить, чтобы вас схватили… пепел, как глупо получается… Там, в конце галереи, есть проход. Идемте, я покажу. Квентин, дайте мне руку: вас трясет.

– Вас тоже.

– Значит, будем трястись вместе. Когда Дален узнает, что я вас вывела, я буду жалеть, что не убежала с вами, – она откинула косу за плечо, выпрямилась. – Идемте!

– А ты убежишь? – почти шепотом спросил Эрик Рист.

– Я кричу во сне, – не оборачиваясь, уронила она. – И скучаю по ученикам, даже по самым непутевым. А когда вижу огненные браслеты, начинаю падать с крыши. Я плохая компания, Рик.

До конца галереи мы дошли молча.

В светло-серой стене не выделялся ни один квадрат. Эйлин зашла за колонну и ткнула куда-то босой пяткой.

Несколько секунд ничего не происходило. Потом что-то щелкнуло, и каменная плита в полу приподнялась.

– Этот проход выходит в парк, – Эйлин повернулась к нам. – У вас полчаса.

– Не знал даже я, – Эрик опустился на колени. – Как?

Я вспомнил давний разговор. «Маги любят это место»…

– У меня было много времени. Марек тоже знает; теперь, когда знаете и вы, его завалят.

– Жаль… Там темно.

– У меня есть зажигалка, – Лин закусила губу. – Марек подарил. Я хотела ему вернуть, оставить под дверью. Не смогла.

– Значит, дойдете, – Эйлин отступила от колонны. – Пора прощаться.

Я наконец-то смог взглянуть ей в глаза. Она смотрела на меня с легкой улыбкой.

– Мой лучший ученик. Нам с вами просто не повезло.

– Прощайте, – шепнула Лин. Она подняла руку, и на маленькой круглой ладони вспыхнул огонек. Пальцы сжались, оберегая трепетное тепло. Лин обернулась, кивнула мне – и спрыгнула вниз.

– Тут невысоко! – раздался ее голос.

Я почти на ощупь прыгнул следом.

Здесь и вправду было невысоко. По грубому камню прыгали отблески пламени. Свод, низкий и гладкий, нависал над головами, как перевернутый желоб.

– Не выношу вида воды, – произнес я вслух.