Драконья Игра

Глава 10, в которой спорят о неотвратимости судьбы

— Не воспринимай сказанное как приговор, — голос коснулся слуха мягче кошачьей лапки: острые когти втянуты.

Доводилось ли когда-либо прежде слышать от высшего дракона слова, сказанные столь благосклонным, почти извиняющимся тоном? Как ни старался, правитель Ледума не мог припомнить такого небывалого случая. Тем не менее, в теперешней ситуации слов было крайне мало, чтобы утешить.

— Фактически, злой рок был создан искусственно, и почти наверняка он не столь… неотвратим.

Лорд Эдвард молчал. Несмотря на видимое спокойствие, сознание мага до краев захлестывала ярость, а сердце грызло самое ненавистное из чувств — бессилие изменить что-либо.

Бессилие, которое хуже смерти.

Альварх осекся. Ясно видел он расцветающие в ауре заклинателя цветы эмоций, манящие броские цветы, но не мог вкусить их горький нектар. Увы, не для него буйствовали ядовитые краски. Не на него направлены были желанные стрелы эмоций — они расходовались вхолостую… утекали вместе с драгоценной ментальной энергией, запасы которой вновь предстоит восполнять.

Ментальные силы правителя Ледума неизменно впечатляли, но в то же время заставляли дракона всерьез досадовать на характер мага, тратящего их так необдуманно, так неэкономно. Так вздорно, как сорит деньгами транжира, сущий мот.

Это нужно остановить! Он должен успокоить человека.

— Исход не предопределен, — вслух продолжал размышлять Альварх, бросая обеспокоенные взгляды на собеседника, — иначе это не может считаться Игрой. Возможно, вмешавшись, Карл взял на себя часть тяжести твоей судьбы. Возможно, в нем, как в футляре, надежно спрятан теперь кусочек твоей смерти.

Правитель по-прежнему не реагировал. Дурные новости оглушили его, застали врасплох. Нужно было время, чтобы, что называется, переварить их, примириться с ними.

В непростом же положении он оказался, а может статься — в безвыходном? Что ж, по крайней мере, ясно теперь, кто стоит в самом центре водоворота последних событий: тот, с кем человеку невозможно бороться. Сопротивляться воле дракона было подобно тому, как пытаться выстрелом сбить полуденное солнце. Такой противник был не по зубам даже лорду Ледума. А потому ему оставалось только яриться и этими самыми зубами судорожно скрежетать.

Как же выяснить, кто станет оружием в невидимой руке врага: Карл, Арх Юст или Саранде? Или и вовсе — лорд Аманиты Октавиан Второй Севир?

Кто сумеет дотянуться до него сквозь все преграды и свершить роковой приговор?

— Едва очнувшись ото сна, я заметил, что будущее Ледума не просматривается ясно даже на самое ближайшее время, — вынужден был признать ящер. — С первого взгляда это показалось связанным с грядущей масштабной войной, но теперь… прояснились истинные причины.

Лорд Эдвард слушал, слушал долго, но терпение его имело границы даже во время разговоров с Альвархом. И оно иссякло.

— Ты ведь не сможешь спасти меня, так? — заклинатель наконец снизошел до ответа. — Это ты пытаешься сказать?

Своей звериной интуицией беловолосый и сам почувствовал, узнал в какой-то момент боя тяжёлую поступь судьбы — время умирать. В тот самый момент, когда явился Карл и отвлёк на себя внимание его палача.

Ангельской внешности мальчик посмотрел на него почти испуганно. Но уже в следующее мгновенье на прелестное лицо вновь было наброшено выражение невозмутимое и безмятежное.

— Эдвард…

— Хватит юлить, — отмахнулся маг, не давая закончить фразу. Опустившись в кресло, он стиснул резные подлокотники из красного дерева — неосознанно и с такой силой, что костяшки пальцев побелели. — Хватит осторожно ходить на цыпочках вокруг да около. Двадцать лет Лиарх по нитке конструировал реальность, которая вот-вот обрушится мне на голову. Нет никаких шансов, что он где-то ошибся. Признай, на сей раз хитроумный ублюдок взял нас обоих за горло…

— Довольно! — дракон самую малость повысил голос. Надо заметить, повышал голос он столь же чертовски редко, как и делал его доброжелательным. Но — лорд Ледума упорно не хотел ничего замечать. — Возьми себя в руки. Это Игра, а значит, шанс одержать верх есть у каждой из сторон. А я — я никогда не проигрываю и не желаю знать вкус поражения. В этот раз особенно.

Он выделил последнюю фразу, выразительно глядя на своего стража.

…Недавняя сцена всё еще зримо стояла перед глазами, слишком яркая. Видеть заклинателя у своих ног, окровавленного, обессиленного неравной борьбой — картина произвела неожиданно сильное впечатление. Не просто видеть, но знать, знать: кто-то другой посмел сотворить это, кто-то другой посмел тронуть его стража. Удар по самолюбию оказался чувствительнее, чем того ожидал сам Альварх. Повторения нельзя допускать. Нельзя дозволять оборотням подобные дерзкие выходки!

Этот человек принадлежит высшему дракону: он будет страдать, он будет истекать кровью только по желанию хозяина, и ни по чьему другому. Даже если этот другой — его собственный старший брат.