Древний знак

А вот теперь на небе луна излучает стужу, как его душа излучает тоску. На родной земле его осталось всего пятьдесят оленей. Почти все его племя переселилось на остров Бессонного чудовища. А тут хозяйничают странные пришельцы. Они поклоняются своим идолам, они совершают ритуальные действия, прислушиваясь к громким заклятьям жрецов, они гоняют по тундре машины, изрыгающие огонь и оглушительный грохот. Вот так родная земля стала страшнее, чем остров Бессонного чудовища.

Тоскливо, одиноко Брату оленя, хотя его всячески старается развеселить Брат медведя. Но разве теперь возможно его развеселить, даже если за это берется такой человек, как Брат медведя? Хорошо, если бы здесь появился Ялмар. Давно что-то не показывался он на острове, хотя там, у себя дома, кажется, по-прежнему пытается защитить маленькое северное племя, вернуть его на родную землю. Однажды Брату оленя по почте пришла газета с большой статьей Ялмара по этому поводу. Но как было бы хорошо, если бы он сюда явился сам!

Брат оленя подошел к Сыну, заглянул ему в глаза и сказал со слабой попыткой задеть в своей озябшей душе нечто шутливое:

— Не разуверился ли наш Ялмар в Волшебном олене? Что-то давно его у нас не было. А ты затруби, покличь его...

Да, Брат оленя хотел выразить горькое все-таки через шутку: он не хотел всерьез думать, что Ялмар забыл его.

И видимо, сама судьба отблагодарила Брата оленя за веру в Ялмара. Нет, Сын всего сущего не затрубил, но он повернулся в ту сторону, где скрипел снег под ногами именно Ялмара Берга и еще одного человека. Брат оленя проследил за взглядом Сына и замер, не веря своим глазам. Он не сразу узнал Ялмара, который отпустил бороду. Но все-таки узнал. Это был именно он, он! Рядом с ним шел уже знакомый Брату оленя офицер. Видимо, оба они только что сошли с приземлившегося вертолета. Брат оленя не обратил на это внимания: шум моторов на острове теперь умолкал редко. Но это был именно тот вертолет, на котором прилетел Ялмар Берг. И пошел навстречу Ялмару Брат оленя. «Есть, есть еще на свете волшебство!» — говорил он себе, широко улыбаясь. С тех пор как Брат оленя похоронил жену, он улыбнулся впервые. Обнявшись, друзья минуту стояли неподвижно.

Брат оленя все порывался что-то сказать и никак не мог. Громко прокашлявшись, чтобы одолеть излишнее волнение, он наконец шутливо воскликнул:

— Ну и борода! Смотрю и думаю: кто же это — Ялмар Берг или Томас Берг? — И повернувшись в сторону Сына, указал на него: — Узнаешь? Это именно тот самый Волшебный олень...

Ялмар, глядя на оленя, казалось, и дышать перестал.

— Да, да, узнаю... О, какой он стал матерый!

Офицер сощипывал с усов иней, участливо наблюдая встречу друзей. Он был офицером армии того государства, которому принадлежал остров, и Ялмар Берг видел в нем прекрасного человека. Пожалуй, то же самое мог бы сказать и Брат оленя, если учесть, что этот офицер часто остепенял пришельцев, которым хотелось бы поохотиться на оленей: он не был похож в своем поведении ни на одного другого пришельца.

— Мы с тобой потолкуем! — пообещал Ялмар, направляясь с офицером на базу. И уже издали, подняв руку, добавил: — Нам есть о чем поговорить! Мы еще прокатимся на Волшебном олене!..

Это и есть твоя изреченность (Если идти от легенды)

Волшебный олень встал между луной и горой и замер. Тень от него на скале была неподвижной. Густая, четкая тень, будто наскальный рисунок. И вдруг почувствовал Волшебный олень, что появился Хранитель. Погладил Хранитель солнечными руками оленя и печально сказал:

— Я предчувствую, что скоро произойдут очень скорбные события. Вот почему я тоже хотел бы особенным глазом всмотреться в твою тень на скале. Как знать, возможно, давным-давно именно на этой скале был нарисован олень. Смыло дождями, сдуло ветрами тот древний знак, имеющий значение руны. Но он исчез не для очень зоркого глаза. Руна осталась. Ею означен сам лик планеты Земля. И важно именно то, что этот древний знак врезался в сознание человека точно так же, как обозначился в иных местах на скале, там, где потрудился в поте лица некто одержимый, познавший волшебство красоты. Плотью своей, увы, ты не вечен. Сейчас произойдет то, чему я был свидетелем тысячи и тысячи раз. Рано или поздно появлялся тот, кто убивал оленя. И я засыпал, пусть ненадолго, на тысячу, на десять тысяч лет, чтобы проснуться уже в другом олене. Скоро ты плотью своей умрешь, а я усну. И впервые пронзила меня до самой глубины рассудка страшная мысль: а проснусь ли я в другом олене? Будут ли жить на земле олени и все, что обитало на ней вечно? Будет ли жить Волшебный олень? Ведь жизнь его немыслима без души и разума человека-волшебника. Ну так затаи, затаи, затаи дыхание, Волшебный олень, чтобы еще более четко обозначилась твоя тень на скале. Это и есть твой волшебный знак, твоя руна — твоя изреченность! Будем, будем, будем надеяться, что человек прочтет эту руну, и спасет планету Земля, и спасет самого себя и все на ней сущее. Ибо он и есть истинный Хранитель. Будем, будем, будем надеяться!