Древний знак

Никто не знал, о чем говорили Брат оленя и Берг. Это еще больше внушало жителям стойбища тревогу. На второй день, к всеобщему удивлению, Берг пригласил Брата оленя и Брата медведя в непонятное для островитян путешествие на личном вертолете, который служил ему верную службу в огромном оленьем хозяйстве. А лететь предстояло к соседнему острову, именуемому здесь не без страха Бессонным чудовищем. Он был невелик, этот остров. На северной его оконечности возвышался угрюмый скалистый мыс, действительно похожий на вскинутую голову чудовища.

Через полчаса путешественники уже бродили по острову. Холмистая тундра, обильно покрытая нетронутым ягелем, переходила по мере приближения к мысу в невысокие горы.

— Ягель хорош! — с излишним воодушевлением воскликнул Берг. — Нам надо посмотреть, есть ли здесь места, защищенные от ветра, не померзнут ли оленята в пору отела?

— Ни одна олениха на этой земле не сможет отелиться, — мрачно сказал Брат медведя.

— Придет пора, отелется как миленькая, — пытался шутить Берг.

Снова полетели на вертолете над островом. Горные распадки, те, что были поближе к мысу, судя по всему, могли быть достаточно защищенными от ветров. Осталось выяснить, есть ли там ягель. Вертолет приземлялся еще дважды.

— Как по-вашему, привольно будет здесь стаду, допустим, в полтысячи оленей? — спрашивал Берг с прежним пафосом деятельного человека, захваченного чрезвычайно важной идеей.

— Лучше бы стадо медведей паслось на этой хребтине Бессонного чудовища. Тогда я, может, и согласился бы жить здесь пастухом, — невесело пошутил Брат медведя, оглядывая с непроходящим суеверным страхом горный распадок...

Переночевали в вертолете. Затем еще один день изучали остров. Берг пошучивал, дескать, он не может простить себе, что такая удобная земля для оленей до сих пор пустовала. Пока умалчивал Берг о том, что высшие власти, разумеется, за вполне выгодную компенсацию предложили ему очистить остров от людей и оленей, поскольку землю эту облюбовали военные. Бергу было трудно расстаться со своим богатым хозяйством, и потому он пытался оставить за собой лучшие пастбища острова, отделенные от остальной его части горным хребтом. Вот почему Берг решил полтысячи отборных оленей переправить теплоходом на соседний остров, заодно сохранить работников, цену которым он знал прекрасно. Придет такая пора, когда они, возможно, вернутся с оленями на родную землю, постепенно восстановят оленье поголовье, и все будет как нельзя лучше. В конце концов, пусть не с прежним размахом, но он будет вести оленье хозяйство на другом острове, надо только убедить пастухов, что это все-таки выход в их бедственном положении, приучить к мысли, что здесь не так уж и плохо.

И только перед тем как отправиться в обратный путь, Берг до конца раскрыл пастухам свой замысел. Брат оленя ничего не ответил хозяину. Он долго смотрел в морскую даль, и на лице его вместе с ожесточением отражалась такая печаль, что Брат медведя сказал Бергу:

— Ты посмотри в лицо его и скажи, сможет он хоть один раз на этой проклятой земле улыбнуться?

— Не терзай мне душу, — угрюмо ответил Берг.

— А теперь посмотри в мое лицо! — закричал Брат медведя. — Посмотри и ответь: не прибавится ли на этой земле еще один камень...

Когда прилетели на родной остров и приземлились в полумиле от стойбища, увидели, что чумов в нем стало вдвое больше, чем прежде. От стойбища к вертолету бежали люди. Позади всех шли не спеша колдун и Брат скалы.

— А эти почему здесь? — недоуменно спросил Брат медведя и глянул сердито на Берга. — Зачем ты их сюда переселил?

— Они сами переселились. Разбирайтесь как знаете, тут моя власть кончается...

Берг тотчас улетел в другое стойбище. Теперь на острове вместо четырех стойбищ осталось всего два. Люди прекрасно понимали, что в этом слиянии нет ничего хорошего, но коль скоро такое случилось, необходимо было, как требовал обычай, зажечь костры праздника добрососедства.

Над островом разлилась необычайная тишина с какой-то редкой в осеннюю пору теплынью. Люди знали, что после такой тишины и такого тепла обычно разражается буря. И солнце, подглядывающее в багровую щель заката, как бы старалось внушить человеку тревожную мысль: мол, не обманывайся, не впадай в благодушие, не размягчай себя, скоро будет все иначе, готовься к самому худшему — приближается буря.

А тут еще не давали покоя вести о том, что Берг намерен переселить всех островитян на землю Бессонного чудовища.

Тихо переговаривались между собой люди, сидя у костра. Немногие из участников этого печального праздника бывали на острове Бессонного чудовища, однако все знали мрачную легенду о нем, по которой выходило, что там рождаются самые недобрые духи, там же замышляют они, собравшись у костров, свои коварные проделки, которыми обычно досаждают людям, живущим на соседних островах.

— Когда вы бродили по спине Бессонного чудовища... угли от костра или само кострище нигде не заметили? — наклоняясь к уху Брата медведя, вполголоса спросил Брат кита.