Древо возможностей

Полиция и ЦОМП прочесывали горы и несколько раз пытались их атаковать, но к ним успели присоединиться отставные генералы с целым арсеналом оружия. Теперь у них были для защиты своего лагеря не жалкие луки, но самые настоящие пулеметы и минометы шестидесятимиллиметрового калибра.

Новое правительство, состоящее из министров и государственных секретарей в расцвете лет, не желало идти на уступки. Старых людей арестовывали прямо на дому все более вооруженные десанты. Все пошло очень быстро, власти хотели покончить с мятежом, пока он не распространился по всей стране. ЦОМП использовал теперь не автобусы, а бронированные фургоны, реквизированные у банков. Не давая слабины, правительство проводило все более драконовскую политику: лицам старше 60 лет запретили работать, детям – содержать родителей.

В ответ участились рейды Белых Лисов. Обе стороны заняли непримиримую позицию. Пещера и гроты превратились в укрепленные бастионы. Жить в горах старикам было безопаснее, удобнее, да и приятнее, и – это признавали все – жизнь в подполье поистине стала для них курсом омоложения. Они надеялись, что их армия мятежников сумеет встревожить власти до такой степени, что те пойдут на изменение антистарческого законодательства, а может быть, им удастся договориться с самим президентом. Однако, наоборот, министр здравоохранения предложил меру, которая должна была раз и навсегда положить конец этой авантюре. Никаких стратегических ходов, чтобы заставить бунтарей вернуться в русло, отнюдь, просто-напросто грипп.

Вертолеты кружили над лесом, сбрасывая в больших количествах образцы вирусов. Первой умерла Люсетта. Фред, однако, не сдавался.

Разумеется, им срочно нужна была вакцина, но правительство заранее распорядилось уничтожить все запасы. Эпидемия, таким образом, была неизбежна. Потери множились.

Три недели спустя полиция не встретила никакого сопротивления, когда пришла арестовать жалкую горстку, оставшуюся от Белых Лисов. Фред был схвачен новым подразделением ЦОМП, состоявшим исключительно из юнцов моложе двадцати лет.

Легенда гласит, что, перед тем как умереть от укола, Фред холодно посмотрел в глаза своему палачу и сказал ему: «Ты тоже когда-нибудь будешь стариком».

Прозрачность

Многие годы в рамках моей генетической лаборатории я работал над понятием прозрачности. Прежде всего я извлек код ДНК, позволяющий сделать прозрачным растение. Этот код встречается в природе, у водорослей. Мне достаточно было ввести цепочку гена, воздействующего на пигментацию. Так я создал прозрачные розы, прозрачные абрикосовые деревья, маленькие прозрачные дубки.

Затем я стал работать над животными. На этот раз я взял цепочку гена прозрачности, встречающуюся у аквариумных рыбок типа гуппи. Введя ее в ядро клетки, я получил прозрачную лягушку. Сквозь кожу были видны ее сосуды и органы, а также скелет. Потом я создал прозрачную крысу.

Это жутковатое животное я держал подальше от моих коллег. Затем последовала собака и, наконец, прозрачная обезьяна. Так я прошел все ступени эволюции жизни, от самого примитивного растения до животного, наиболее близкого к нам.

Сам не знаю, почему, но в конце концов я поставил опыт на себе самом. Возможно, потому, что каждому ученому необходимо удовлетворить свое любопытство до конца. И еще потому, что я знал: ни один человек не согласится стать подопытной свинкой и увидеть, как мутирует его кожа, становясь прозрачной.

И вот однажды ночью в пустой лаборатории я решился на этот шаг и испытал на себе мою технику прозрачности. Опыт удался.

Я мог видеть под своей кожей желудок, печень, сердце, почки, легкие, мозг, сеть сосудов. Я был похож на макет человека, красовавшийся когда-то в моем классе биологии. Вот только я был живой. Большой живой макет.

Посмотревшись в зеркало, я невольно вскрикнул от ужаса и увидел, как сердце стало быстрее качать кровь. В зеркале я мог наблюдать все последствия моего страха: артерии яростно пульсировали, легкие вздувались и опадали, точно кузнечные мехи. Светло-желтый адреналин окрасил мою кровь в оранжевый цвет. Сеть лимфатических сосудов работала на износ, как старый паровой двигатель.

Стресс… вот, значит, как это выглядит?

Особенно меня ужаснули глаза. Мы привыкли видеть их двумя полумесяцами на лице, а тут я мог разглядеть целиком перламутровые сферы моих глазниц с присоединенными к ним мышцами и нервами – это впечатляло.

Немного придя в себя, я обнаружил, что комки пищи придают рельеф моему кишечнику. Я следил за их продвижением, заранее догадываясь, когда мне понадобится сходить в туалет.

Когда я задумывался, кровь поднималась по сонным артериям к мозгу. Если мне было холодно или жарко – приливала к капиллярам под кожей.

Я разделся, чтобы увидеть свое тело целиком.

Я был наг сверх всяких разумных пределов.