Древо возможностей

Бог весть откуда появились существа, приспособленные к темноте, как чудовища из бездн приспособлены к вечному мраку морских глубин.

Ноздри Камиля уловили душок такого мутанта, а его уши определили, что он тяжел и внушительного роста. Темнота привлекла монстров всех мастей, которые кишели в старом городе. Они питались отбросами, и их можно было распознать по невыносимой вони. Камиль особенно ненавидел тех, что издавали причмокивающие звуки. Он выставил Брюсселианду в четвертую позицию и стал ждать.

Монстр прошел в каком-то метре от него. Камиль не дрогнул. Он мог бы ударить тварь четыре или пять раз, прежде чем та среагирует, но не был уверен, что проворство поможет ему одержать верх. Мастодонт удалился, только тошнотворный запах его дыхания еще витал в воздухе, как след ужаса.

Камиль пошел дальше более осторожными шагами. Снова дыхание, вонь, присутствие чего-то огромного заставили его застыть на месте. Еще один монстр задел его, не учуяв, и на этот раз Камиль пустился наутек.

Дважды свернув, он сориентировался и пошел на север по тому, что некогда было проспектом с роскошными домами, от которых остались одни развалины. Камиль ненавидел этот разоренный квартал, он ускорил шаг, и это чуть не стоило ему жизни.

Налетев стрелой, маленький безмолвный монстр (слепая птица-мутант?) клюнул его в щеку, оцарапав до крови. Брюсселианда рефлекторно рассекла воздух, но тварь, заверещав, улетела.

Камиль потрогал царапину и лизнул пальцы, ощутив вкус собственной крови. Это лишь усилило его решимость. Он крепче прижал к себе суму и пошел вперед, опустив голову, но подняв шпагу.

Брюсселианда открыла ему путь к северу разрушенного города.

Вдруг кто-то, чьи шаги заглушал гомон монстров-мутантов, схватил его за руку. Камиль мгновенно развернулся, взмахнул Брюсселиандой и, закружив ее в воздухе, несколько раз обрушил на негодяя.

– Ай! – взвизгнул тот. – Ай, вы что?

Брюсселианда била с удвоенной яростью.

– Да вы… Ай! Прекратите, черт побери!

Откуда ни возьмись появился другой мародер. Он обхватил Камиля сзади и с нечеловеческой силой оторвал его от земли.

Для Брюсселианды это было чересчур. Камиль почувствовал, как клинок шпаги завибрировал от неудержимой ярости, и рука поднялась сама собой. Шпага размозжила острием пальцы на ногах мерзавца, потом вонзилась в его левый мениск и, когда хватка наконец разжалась, увлекла Камиля в смертоносный танец. Брюсселианда хлестнула великана по лицу и, рубанув, вонзилась в его плоть, в живот и в пах. Первый разбойник уже с воплем улепетывал, второй, едва избежав смертельного удара, тоже задал стрекача, грязно ругаясь.

В память о временах света Камиль проводил их торжествующим криком и мысленно поблагодарил Брюсселианду. Еще раз вдвоем они одержали победу.

Почему погасло солнце? Почему мир вступил в эру Великой Тьмы?

И вдруг появились руки, много рук, отовсюду, они крепко схватили Камиля и понесли. Через несколько минут он оказался перед человеком, от которого исходил странный запах эфира.

– Почему вы нападаете на людей, пытающихся вам помочь? – спросил громкий голос.

– Я защищаюсь, и только, – заявил Камиль. – А ты кто такой, чтобы мне указывать?

– Вас, насколько мне известно, давеча чуть не задавил мусоровоз, не говоря уж о машинах и мотоциклах. А когда кто-то хочет помочь вам перейти улицу, вы со всей дури бьете его вашей белой тростью.

– Какой белой тростью?

– Которую вам выдали органы Социальной помощи.

– Брюсселианда – дар богов. Я получил ее во сне.

– Пора уже вам признать очевидное. Так продолжаться не может. Не было никакой Третьей мировой войны. Мир не лежит в руинах и не погружен во тьму.

Молчание.

– Это не мир погас… это ваша способность воспринимать свет. Я офтальмолог, и с вашим зрительным нервом за одну ночь случилось то, что мы называем «скоротечной атрофией». Вы…

Камиль еще надеялся, что он не произнесет это слово.

– …слепой.

Каков хозяин, таков лев

Это произошло без всякой огласки. Поначалу никто не заметил перемены. «Анимал Фарм», лаборатория генетических манипуляций, уже добилась кое-каких успехов, производя путем скрещивания пород домашних питомцев нового типа. В ее каталог входили «хомяк-попугай», повторявший все, что слышал, «кролик-кот», умевший мурлыкать, и «мышь-конек», миниатюрная лошадка, носившаяся вскачь под мебелью.

Однако «Анимал Фарм» готовила большой прорыв: улучшение первого друга человека, собаки. До сих пор собачники предпочитали питбулей или ротвейлеров, псов крупных, преданных, свирепых. Между тем выборочный опрос недавно указал заводчикам, чего по большей части потенциальные покупатели ждали от своих будущих собак:

1. Хочу иметь друга.

2. Хочу иметь друга, которого бы все боялись.

3. Хочу иметь друга, которого бы все боялись, но который бы слушался своего хозяина.

4. Хочу эпатировать окружающих.

«Анимал Фарм» досконально изучила ответы, проанализировала все факторы и сделала вывод, что теперь на повестке дня скрещивание собаки уже не с волком, но с самим царем зверей – львом.