Древо возможностей

Ученые действовали поэтапно, скрещивая поочередно суку со львом и кобеля с львицей. Конечный результат был назван собальвом. У животного был экстерьер льва, с гривой и длинным хвостом с кисточкой, но собачья морда и собачий лай.

Успех собальва превзошел все ожидания. «Анимал Фарм» рассчитала верно: другом человека, интересовавшим отныне клиентуру, была не собака, а именно лев. Престижнее, да и на вид внушительнее.

– А что, если нам, вместо того чтобы производить гибридов, непосредственно импортировать львов? – предложил один из высших руководителей на совещании по стратегии.

– Но наше предприятие специализируется на генетических манипуляциях! – возмутился президент и генеральный директор, озабоченный интересами акционеров. – Если мы будем только импортировать львов, где же чистая продукция?

Руководитель гнул свою линию:

– Мы привнесем наши знания и умения. Обычные львы не выносят ни нашего климата, ни жизни в квартире. Наше дело, стало быть, поработать с их ДНК, чтобы приспособить их к западным условиям и городской среде.

Весь цвет биологов «Анимал Фарм» засучил рукава и, потрудившись на славу, вывел льва-мутанта, устойчивого к холоду, к стрессам окружающей среды и к большинству распространенных в городах инфекций.

И на сей раз фирме не пришлось долго ждать – городской лев сразу стал любимцем публики. Львята были такие миленькие. Игривее щенков, пушистее котят, лучшей живой игрушки для ребенка не придумаешь.

Первым публичным человеком, выгуливающим льва на поводке, стал сам президент республики. Он быстро смекнул, что с черным лабрадором выглядит теперь несерьезно. Главе государства нужен царь зверей. И лев с золотистой шкурой занял достойное место в Елисейском дворце, одним своим присутствием усилив почтение, которое сам по себе внушал его хозяин.

Так родилась новая мода. Чтобы впечатлить свое окружение, не было отныне ничего лучше, чем завести льва. Разумеется, купить и содержать это животное стоило куда дороже, чем собаку или кошку, зато его владелец мог быть уверен, что идет в ногу со временем. Все больше парижан и парижанок выходили на прогулку с маленькими и большими львами.

Конечно, не обошлось без эксцессов. Невоспитанный лев запросто мог пообедать собакой. Питбули, считавшие себя хозяевами тротуаров, вскоре открыли для себя обратную сторону моды. Другим хищникам пришлись больше по вкусу коты, чьи ошеломленные хозяева не могли умерить их царский аппетит. Что поделаешь, эти большие кошки – лакомки, и привычки, приобретенные испокон веков в африканской саванне, не искоренить за одно поколение.

Когда лев покусал ребенка, начали все же поступать жалобы, но ассоциация владельцев львов уже успела вырасти в могущественное лобби, поддерживаемое тузами мясной промышленности. Лев как-никак запросто может съесть десять килограммов мяса в день, и прибыли последних благодаря новому поветрию возросли многократно. Образовался союз в защиту львов. Все законопроекты, направленные на ограничение продажи и содержания львов в городах, с треском проваливались в Национальной ассамблее, не желавшей вызвать недовольство такого количества организованных потребителей-избирателей. И потом, поставленное перед свершившимся фактом правосудие раскачивалось так медленно, что все нарушители оставались безнаказанными или отделывались жалким штрафом, а то и простым предупреждением. Даже если погибал человек.

Разумеется, любители собак и кошек (даже дети) пытались поначалу протестовать, но очень скоро оказались в меньшинстве. Да и лобби производителей кормов было далеко не так богато, как воротилы мясной промышленности. Закон естественного отбора сработал таким образом между владельцами львов и владельцами более слабых созданий. В лагере противников львов поселился страх.

И общество мало-помалу менялось, адаптируясь к этому новому раскладу.