Древо возможностей

– Доброе утро! – радостно приветствовала его дверь, открываясь настежь.

– Доброе утро, какое счастье тебя видеть! – хором подхватила посуда на полках.

Подумать только, что когда-то ему это нравилось…

– Отлично взбитый крем с тостами и мармелад, подкрепись, – сказал стул, вежливо отодвигаясь.

Люку все труднее было выносить эти услужливые вещи. Эта мода начала его тяготить. Конечно, его квартира была оборудована по последнему слову, целая батарея пылесосов, электрических швабр и автоматических метелок старательно вычищала до блеска все, от пола до потолка. Конечно, стиральная машина в согласии с бельевой корзиной выплевывала в урочный час килограммы чистого и благоухающего белья, которое паровой утюг проглаживал десять раз, насвистывая Девятую симфонию Бетховена.

Благодаря миниатюрной электронике микрофоны и синтезаторы звука были установлены абсолютно везде. Почти живое присутствие гаджетов имело единственной целью сделать жизнь приятнее, так как было замечено, что люди все чаще жили одни. Но это было уж слишком, слишком! Любой предмет домашнего обихода мог проявить инициативу. Рубашки застегивались сами. Галстуки обвивались вокруг шеи, точно змеи. Телевизор и музыкальный центр спорили за право развлекать хозяина дома.

Люку случалось порой жалеть о старых добрых безмолвных вещах. У которых имелась кнопка ON/OFF. Такие теперь можно было найти только у антикваров: будильники на пружинах, звонившие маленьким металлическим колокольчиком, скрипучие двери, неподвижные и безопасные тапочки. Короче говоря, вещи, которые не притворялись живыми.

Люка вывел из раздумий скрип колесиков плиты. Длинной рукой на шарнирах она схватила яйцо, которое было разбито и вылито в масло. За ней горячий кофе уже тек в чашку.

– Отличный колумбийский кофе! – сообщила дымящаяся чашка и запела голосом андской флейты.

– Кому глазунью? – спросила тарелка.

– Люку! – ответили вилка и нож, укладываясь по обе стороны от нее.

Салфетка прыгнула ему на шею, и Люк поморщился. Однажды, если так будет продолжаться, эта окаянная салфетка его задушит. Из духа противоречия он посадил на нее пятно. Салфетка особо не обиделась. А стиральная машина из своего угла с вожделением взирала на квадратик ткани, закапанный яичным желтком.

– Вкусно? – спросила кофемашина, гордая собой.

Ответа не последовало. Не видя интереса к новой чашке, она со свистом выпустила пар.

– Вам не понравился завтрак? – спросила соковыжималка тоном встревоженного мажордома.

Люк вскочил, щеки его вспыхнули. Было смешно и бессмысленно злиться на кухонную утварь, но он больше не мог. В это утро вещи довели его до истерики.

– От-стань-те-от-ме-ня!

Стало невыносимо тихо.

– Ладно, ребята, оставим его в покое. Люк любит поесть в тишине, – заговорил тостер, намазывая толстым слоем соленого маргарина и мармелада золотистый ломтик поджаренного хлеба.

Вдруг заорало радио:

– Слушайте новости дня, сейчас прогноз погоды.

– Заткнись! – крикнул Люк, испепелив взглядом приемник, который тотчас умолк.

Но на смену ему пришел телевизор:

– Всем добрый день. Вы, должно быть, сейчас завтракаете, и я от души желаю вам прият… – затараторил диктор с сияющей улыбкой.

Люк вырвал провод из розетки. К счастью, радио и телевизор были достаточно допотопными, чтобы их можно было выключить вручную. Гаджеты же нового поколения были снабжены вечными батарейками, впаянными в металл, и вынуть их не было никакой возможности.

Люк шумно жевал, наслаждаясь передышкой, предложенной тостером.

– Спасибо, тостер, – сказал он, уходя в спальню.

– Не за что, Люк. Я знаю, что такое встать не с той ноги.

Люк не обратил на этот ответ никакого внимания. Фразы, которые произносили гаджеты, были записаны на магнитных носителях. Компьютерная система создавала полную иллюзию, воспроизводя диалоги людей. Поначалу эти диалоги были просты, типа: «Да, нет, спасибо, пожалуйста», но мало-помалу программы усложнились. Они умели говорить: «Завтра будет другой день», «Не переживай, все обойдется», «Спокойствие, не надо портить нервы из-за такой ерунды», «Погода, кажется, сегодня получше» и другие ничего не значащие фразы, призванные подбодрить, если человек не в настроении. «Все приветливее, все человечнее» – таков был девиз производителей гаджетов.

– Осточертели мне эти говорящие вещи, – процедил Люк сквозь зубы.

– Звонок! – в ту же минуту сообщил видеофон. И, не дождавшись от Люка ответа, заорал громче: – Звонок, к тебе гости!

– Я понял, – сказал Люк.

– Подойдешь, или включить запись? – спросил видеофон.

– Кто там?

– Женщина, молодая.

– Какая из себя?

– Хорошенькая, немного похожа на твою бывшую, – ответил видеофон.

– Это не лучший критерий. Надо полагать, очередная истеричка. Ладно, давай ее мне.

На экране появилось миловидное личико.

– Месье Люк Верлен?

– Он самый. Чему обязан?

– Меня зовут Джоанна Хартон, я провожу опрос.

– Что за опрос?

– Мы затеяли исследование с целью усовершенствования фраз-диалогов эротического робота женского пола.

Камера видеофона взяла крупным планом ее грудь, надо сказать, весьма авантажную.