Другая сестра Беннет

Еще одним преимуществом свадьбы в черте города было то, что миссис Беннет не захотела бы там присутствовать. И действительно, оправдывая все ожидания, она написала Мэри, что плачевное состояние нервов не позволяет ей предпринимать поездки. Но и в письме чувствовалось ее глубокое удовлетворение. Вопреки всем ожиданиям, она достигла цели своей жизни – дожила до того момента, когда каждая из младших Беннет вышла замуж, – даже та дочь, что, по глубокой ее уверенности, так и осталась бы незамужней, особенно после имевших место в прошлом некрасивых сцен. Миссис Беннет не проявила особого интереса к самому джентльмену, когда ей сообщили о его материальном положении. Факта брака было достаточно, чтобы доставить ей удовольствие, нашедшее выражение в отправленном ей скупом поздравлении. Это нельзя было назвать щедрым благословением, но Мэри довольствовалась тем, что есть.

Еще два письма пришли из Хартфордшира. Первое, от Шарлотты, содержало в себе добрые пожелания, написанные скорее из вежливости, чем от чистого сердца. Два ее старших сына были в полном порядке, недавно родился еще один крепенький и здоровый ребенок. Дом стал чище и наряднее с прошлого визита Мэри, и памятная розовая беседка выглядела как игрушечка. Мистер Коллинз передавал горячий привет. В заключение Шарлотта пригласила их в гости в Лонгборн, хотя и она, и Мэри понимали, что никогда не встретятся там. Второе письмо обрадовало Мэри гораздо сильнее, поскольку она знала, что радость, излитая в нем, была совершенно искренней. Миссис Хилл писала, что всегда знала: однажды Мэри обретет заслуженное счастье – разве не об этом она постоянно ей напоминала? – и очень обрадовалась, узнав, что оказалась права. Она попросила кусок их свадебного торта в качестве подарка от новобрачных, в котором Мэри ни за что бы ей не отказала.

Даже мистер Райдер был достаточно великодушен, чтобы отправить короткую, но исполненную оптимизма записку, резкость которой он оправдал тем, что она была написана в чрезвычайной поспешности. Он собирался уехать в Италию. Как они оба знали, он уже давно мечтал побывать там и теперь, благодаря недавнему счастливому случаю, преумножившему его состояние, мог позволить себе это путешествие. Он не упомянул своего компаньона, но вскоре стало широко известно, что в путешествии к нему присоединилась Кэролайн Бингли, и они вдвоем поселились в вилле с видом на море в окрестностях Генуи, где жили как муж и жена. Не было согласия лишь относительно того, действительно ли они совершили необходимые процедуры, дающие право на подобное определение их взаимоотношений. Том в этом вопросе был настроен скептически, но Мэри, учитывая силу воли мисс Бингли и находясь под влиянием собственного желания видеть всех такими же счастливыми, как она сама, предпочла верить, что мисс Бингли достигла заветного желания выйти замуж за богатого человека и приобрести высокое положение теми средствами, которые сочла необходимыми.

Однажды поздно вечером, за несколько недель до свадьбы, Мэри оказалась одна в пустом доме на севере Лондона, доме, в котором они с мистером Хейвордом должны будут жить после свадьбы. Она шагала по комнатам с вызывающе сидящими на носу очками и записной книжкой в руке, измеряя все, размышляя и планируя. Теперь она стояла в гостиной, глядя из больших высоких окон на сады внизу, и точно представляла, как все здесь обустроит. В этой комнате как раз найдется место семейной библиотеке; полка с ее книгами будет у стены, а рядом – стул, чтобы читать в солнечном свете. Ее пианино должно быть вот здесь, а вокруг – несколько диванов, расположенных таким образом, чтобы можно было создать уют и вести беседы. Их жилище должно как можно больше напоминать Грейсчерч-стрит, место, где постоянно будут желанные гости, хорошие обеды и ни следа чопорности. Столы должны быть всегда хорошо отполированы и с букетами живых цветов, когда это возможно. Мэри улыбнулась про себя при мысли о том, что для человека, который не мог надеяться на собственный дом, у нее на удивление конкретные идеи о том, как следует его обустроить.