Другая сестра Беннет

– Я не мог полностью избавиться от недостойного подозрения, что даже если вы на самом деле не приглашали его, то по крайней мере дали понять, что его присутствие не будет излишне нежелательным. Я знаю, что это было несправедливо по отношению к вам. Но я был недоволен и плохо соображал. Затем, однажды после ужина в гостинице, вы, наверное, помните, как Райдер попросил обсудить наедине его дела. После этого разговора я убедил себя, что больше не должен думать о вас.

Пока он говорил, Мэри обнаружила, что в ту ночь, когда она перегнулась через перила, смутно обеспокоенная оживленным разговором двух молодых людей, мистер Райдер поведал другу всю хронику событий, имевших место в Розингсе: скандальный брак мисс Энн де Бер, ярость леди Кэтрин, повлекшая за собой решение лишить дочь наследства и передать все обескураженному, но благодарному родственнику в лице, собственно, мистера Райдера. Он обратился к мистеру Хейворду за советом не только как к другу, но как к юристу, и умолял действовать от его имени в управлении бизнесом, вовлеченным в столь деликатную сделку.

– Я чувствовал, что не могу отказаться от такой безотлагательной просьбы. Райдеру очень хотелось найти кого-нибудь, кому он мог бы полностью доверять и на чье усмотрение он мог бы без оглядки положиться. Леди Кэтрин сообщила ему, что, если хоть малейший намек на произошедшее просочится в свет, ей придется пересмотреть свое завещание; я поклялся хранить все в строжайшей секретности. Естественно, он описал мне договоры, составленные ее адвокатами, и теперь я точно знал, как щедро он однажды будет обеспечен. Это была сумма, значительно превышающая мои самые оптимистичные ожидания касательно собственного дохода, даже в случае только выигрышных дел. И я знал, что Райдер хорошо о вас думает. Я тут же решил, что было бы в высшей степени бесчестно говорить с вами, как я намеревался прежде. Если бы вы сказали «да» – на что я очень надеялся, – я бы лишил вас возможности принять любое предложение, которое мог сделать Райдер, предложение, которое будет значительно более выгодным, чем мое, чем бы я ни пожертвовал.

– Ах, Том, вы не могли ошибиться сильнее! Предложи вы мне выбирать – и я бы сказала, как вы мне небезразличны, заверила бы, что из всех мужчин в любом случае я выберу вас.

– Теперь я знаю это. Но тогда я не был так уверен.

– Как должна была я объяснить вам, что чувствую? Я изо всех сил старалась намеками, знаками, скудный набор которых дозволителен нам, бедным женщинам, продемонстрировать вам свое истинное отношение. Но мне казалось, что вы не видите или же не хотите видеть то, что я пыталась показать. Я начала думать, что неправильно истолковала ваши чувства ко мне, что вы просто хотите оттолкнуть меня.

– Я сказал себе, что должен ожесточить свое сердце против чувств к вам, что я действовал в ваших интересах, пусть это и выглядело жестоко. Я утверждал, что любая боль, которую я причинил вам, прекратится вскоре после того, как Райдер сделает свое предложение. Но одно дело сказать себе, что я должен уйти. Совсем другое дело – видеть замешательство и разочарование на вашем лице, когда я пытался это сделать. И было почти невыносимо наблюдать, как Райдер, как я думал, так стремительно заполняет появившуюся брешь. Тот день на Скофелле был для меня почти невыносимым. Похоже было, что он делал все возможное, чтобы понравиться вам, и что вы начали обращать внимание на его заигрывания.

– Признаюсь, я была зла на вас, а он оказался добр и благодарен. Он выглядел как человек, определившийся в своих чувствах, и, откровенно говоря, был момент, когда я находила это утешительным.

– Я не могу винить вас. Но когда Райдер отказался последовать совету нашего провожатого и уйти до наступления дождя – когда он обратился к вам за поддержкой, и вы ее оказали, – я был глубоко задет и подумал, что не смогу вынести этого.

– Я знаю, я видела это – и мне очень жаль.

– Не вините себя. У меня было много возможностей все исправить, но я не воспользовался ими. Я был ослеплен собственной скрытностью – неуместным чувством гордости и честолюбием. А потом я усугубил все. Я думал, что смогу решиться покинуть вас, если получится убедить себя, что это в ваших интересах. Но после Скофелла я понял, что общаться с вами в дальнейшем в таком случае будет невыносимо. Казалось невозможным стоять и смотреть, как будут развиваться события дальше, поскольку Райдер со все большим напором добивался вашего расположения. Вот поэтому я ушел. Я написал то письмо миссис Гардинер и сбежал быстро и отчаянно, как только мог себе позволить. Вероятно, это был самый импульсивный и самый глупый поступок из всех, что я когда-либо совершал.

Мистер Хейворд снова встал и начал ходить по комнате.