Другой край мира

– Да, мы все были очень удивлены. Он признался и спросил прямо на лодке, при всех, и это было неожиданно. А Ани так же спокойно согласилась. Я очень рада за них, – улыбнулась Тили. – Мне кажется, они удивительно подходят друг другу. Забавно, но это всё началось с того, что Дорти сказала, как они с Брином уже четыре года ходят вокруг да около.

– Ну, это не редкость, – мягко улыбнулась Сола. – А ещё бывает, что детская дружба перерастает в крепкую и сильную любовь, но люди не хотят признаваться в этом даже себе, не то что друг другу.

Она глянула на Тили, которая сосредоточенно ковыряла ноготь на указательном пальце, на её внезапно порозовевшее лицо, и вдруг недоверчиво улыбнулась.

– Тили! Не может быть! Неужели?..

Тили смущенно кивнула. Но её выражение лица навело Солу на ещё одну догадку.

– Тили, моя хорошая, как ты себя чувствуешь? – Сола подсела к ней и взяла за руку, обнимая за плечи.

Тили всхлипнула, потом повернулась и уткнулась в мягкое плечо Солы.

– Уже ничего... всё уже прошло. Сола... Что если он... он... – рыдала она, и на рубашке Солы расплывалось мокрое пятно.

– Тили, он не умрёт, обещаю. Коде крепкий и здоровый, и тебе не о чем беспокоиться. Да, у него был сильный жар, но недолго, и он постепенно проходит. Паррита следит, чтобы он пил достаточно воды. Уверена, что через пару дней он будет на ногах. Сходи к нему, чтобы он не беспокоился о тебе. Можешь взять в кладовой медовые тянучки.

– Я взяла из дома коврижку, – улыбнулась Тили, вытирая слёзы.

– Ну вот и хорошо. Тили, ты всегда можешь обратиться ко мне, Оланне или олем Нети, если вдруг тебе понадобится совет или помощь... Ты понимаешь, он довольно крупный парень, а ты очень хрупкая.

Тонкая, нежная кожа Тили расцвела густым румянцем, таким ярким, что веснушки полностью скрылись в нём.

– Нет, Сола... Он был очень... заботлив, – сказала она. – Спасибо. Прошу, не говори никому... Коде хочет поскорее устроить праздник, но вокруг слишком много всего происходит, и я не хочу, чтобы мама или Аяна думали ещё и об этом. Тем более теперь, когда отец болеет. Я скажу Коде, что хочу подождать до мартовских праздничных дней.

Сола обняла её и поцеловала в лоб.

– Иди, моя хорошая. Я никому не скажу. Пусть этот день будет тебе на благо.

Улицы были необычно людными, и Тили встретила по дороге нескольких знакомых, каждый из которых жаждал поделиться с ней сплетней или слухом. Деревня жужжала, как растревоженный улей, казалось, не было никого, кто ещё не сходил к затону и не посмотрел на корабль. Гул голосов на общем дворе, где обсуждали в том числе и то, сколько пряжи готова отдать олем Ораи на изготовление парусов, доносился и в соседние дворы.

Во дворе Риолты было, наоборот, на удивление пусто, хотя обычно внизу всегда находился хоть кто-то из семьи Риолты и Ванко - или бегали ребятишки из семьи Парриты, тоже жившей в этом дворе.

Тили поднялась в спальню Коде и тихо приоткрыла дверь. Он мирно спал на своей большой кровати. Она обошла комнату и задернула плотные занавески на обоих окнах, чтобы свет не тревожил его, потом присела на корточки рядом и просто смотрела, как он спит.

Коде что-то снилось, его глаза двигались под закрытыми веками, а ноздри то и дело расширялись. Тили с улыбкой наблюдала за ним, потом села на коврик у кровати и вздохнула, прислонившись головой к его матрасу. Тревога немного отступила, потому что Коде не выглядел тяжело больным. Она осторожно прикоснулась ладонью к его большому лбу, а второй рукой потрогала свой лоб, и убедилась, что жар у Коде действительно почти прошёл.

Коде внезапно открыл глаза и увидел перед собой её лицо.

– Тили! – радостно воскликнул он. – Я на миг подумал, что мой сон продолжается! Ты действительно пришла ко мне!

– Да, я пришла. – она поцеловала его и села на кровать. – Я скучала. Сола сказала, что была у тебя, и считает, что ты поправишься через пару дней.

– Да, она мне тоже так сказала. Я хотел пойти к тебе, но она посмотрела на меня вот так, – он нахмурился и сделал очень свирепое лицо, – и сказала, что если я ослушаюсь её и встану, она скажет матери, что моя болезнь — из-за сладкого.

– Ох, Коде, Коде! – рассмеялась Тили, доставая из сумки коврижку. – Держи. Надеюсь, твоя болезнь никак не связана с коврижками. Не представляю, как ты будешь жить без них.

– Я не смогу жить без тебя, – вдруг серьезно сказал он, откладывая угощение, сел на кровати и взял её за подбородок. – Тили, без тебя мне не нужны пряники и коврижки. Знаешь, как я испугался, когда узнал, что ты тоже болеешь?

Она сжала его лицо обеими ладонями и целовала лоб, щёки, виски и губы, а он закрыл глаза, запустив пальцы в её волосы.

– Тили, я хотел спросить. Ты переберёшься сюда или хочешь, чтобы я перевёз сундук к Вагде и Даро? Я собираюсь сказать родителям вечером.

Тили слегка отстранилась и попыталась разгладить его непослушные вихры.

– Коде, я хочу попросить тебя подождать до весны. Отец заболел. У него жар, и травы не помогли. Сейчас не время устраивать праздник. Пока он выздоровеет, осенние праздничные дни уже закончатся.