Дружина

– Очень странно, что ты многое знаешь, чего не должен бы знать, варяг Бор. Я не верю тебе, – и он медленно вытянул меч.

Я не стал более ему ничего доказывать, просто встал и сложил на груди руки. Скули бросился вперёд и с размаху нанёс косой рубящий удар мне по открытой шее. Клинок громко звякнул и отскочил. Я продолжал стоять. Ещё ничего не поняв в горячке, Скули трижды ударил меня по голове, плечу и снова по шее. Трижды звякнула сталь, и на последнем ударе клинок сломался возле гарды.

Сказать, что неудача ошеломила Скули, ничего не сказать. Он был потрясён и замер, выпучив глаза и открыв рот. Ингегерд всё видела и с испугом накинула капюшон и спряталась за лошадью. Я усмехнулся:

– Может быть всё-таки поговорим, ярл Скули? – Я поправил шапку и плащ, сдвинувшиеся после нанесённых по мне ударов.

– Но как такое возможно?! Ты не человек! Ты демон!

– Отчасти ты прав, ярл Скули, поскольку я послан сюда высшими силами и, надеюсь, что скоро ты это поймёшь.

– Не верю своим глазам! Кто ты, варяг Бор?

– Мы с друзьями прибыли издалека, чтобы помочь Руси и не дать погибнуть роду Рюрика, единственная наследница которого стоит сейчас за твоей спиной.

– Сколько вас, и, что вы намерены делать? – Скули спрашивал, но ещё явно не пришёл в себя и не верил мне.

– Здесь нас двое, – я свистнул, и на дорогу вышел Хоттабыч, – а в Русе ещё шестеро. И все такие же, как я, – намекнул на неуязвимость.

За моей спиной встал Хоттабыч. Скули переводил взгляд с меня на него и обратно, и в его глазах начало появляться понимание.

– Допустим, я вам поверил, – он повернулся и махнул рукой девушке, – Ингегерд, иди сюда.

Она подошла и откинула капюшон. Передо мной стояла удивительно красивая женщина, подкупающая той неповторимой северной красотой, в которой идеально правильные крупные черты, сочетаются с выразительными синими глазами и мягким овалом лица. Озарённое уверенным спокойствием лицо северной дивы обрамляли густые, слегка вьющиеся светлые волосы. Даже суровый Хоттабыч откровенно ей любовался и улыбался, чего отродясь с ним не бывало.

– Поздорову вам, витязи, – проговорила Ингегерд грудным волшебным голосом, – надеюсь, вы не причините нам вреда?

– Поздорову и тебе, госпожа. Напротив, мы здесь, чтобы спасти кровь Рюрика и помочь вам вернуть ваш дом и вашу землю. Можете нам верить. Скажи, – я обратился к ярлу, – вы ведь шли в Русу?

– Так. В сем граде живёт наш родич и верный человек.

– Тогда мы идём к нему.

Узнав адрес, мы с Хоттабычем разошлись, он на северную дорогу, я на южную, чтобы вернуть из дозора мужиков.

Дальний родич Скули Корн жил в небольшом, но крепком тереме вблизи кремника, но не в нём. И это хорошо, поскольку можно было незаметно прийти и уйти. Я остался с беглецами, а Хоттабыч разыскал всех наших. Вскоре вся команда собралась в доме Корна. После традиционной чаши с мёдом, обычных приветствий и вежливых вопросов нам предложили бадью с чистой водой для умывания.

– А, не попросить ли хозяев баньку истопить для уставших путников? – вздохнул Лунь.

– Ишь размечтался. Про баню забудь, или дождись, когда к финнам попадёшь, – усмехнулся Ополь. – Не помню кто сказал: финны и славяне моются в бане, русы и варяги – в реке, а нурманы пивом изнутри. Мойся в том, что предложили.

– Ну, надо же, здесь, как и там, тоже всего хватает, но не всем, – передёрнув плечами, вздохнул Лунь и зачерпнул ковшом из бадьи холодную воду.

Трапеза в доме Корна отличалась обилием рыбы в разных видах и вариантах, небольшим количеством мяса и овощей и, конечно, выпечкой, но без особой фантазии. Из выпивки преобладали пиво и яблочная бражка. Скули попросил развести с водой стоялый мёд для Ингегерд.

Северная осень быстро расправилась с коротким вечером, и сумерки уступили место сырой туманной темноте. Все устали и единогласно решили отложить обстоятельный разговор на утро, поскольку оно всегда вечера мудренее.

В те времена, люди ложились рано и вставали рано, чтобы зазря огонь не жечь, а бабы вставали ещё раньше, ведь всё хозяйство, почитай, на них, да, и семью накормить надобно.

Утром на рассвете, наскоро перекусив кашей, вчерашней выпечкой и горячим сбитнем, мы вместе со Скули, Ингегерд и хозяином дома перешли в небольшую уютную горницу и расселись на лавки за гладко выскобленным столом. Избегая бессмысленного и ненужного славословия, я сразу перешёл к делу:

– Ярл Скули, и ты, госпожа Ингегерд, не сочтите за невежество мой вопрос: что вы собираетесь делать далее?

– На твой слишком прямой вопрос, варяг Бор, – скривив губы, пожал плечами Скули, – придётся отвечать так же прямо: бороться с ненавистными Эстейном и Хальвданом. Они оба жестоки и подлы, не признают никаких законов, ни земных, ни небесных. Эти палачи и живодёры заслуживают смерти. И к тому же нужно возвращать захваченные мерзавцами владения.

– Я считаю, – подала голос Ингегерд, – что мой главный долг и цель – это месть убийце моего отца. Остальной путь подскажут боги.

Я попытался вмешаться в эти безрассудные планы: