Дружина

Сар-город отличался от иных, поскольку возник вокруг огромного торжища, ставшего его сердцем. Огромную торговую площадь версты на две заполняли лавки, навесы, шатры, коновязи, загоны для скота и великое множество крытых повозок и телег. Если бы можно было взглянуть на торжище сверху, то оно походило бы на огромный кочевой стан. По краям широким поясом расположились сотни, больших и малых харчевен, кузней, постоялых дворов и караван-сараев. Повсюду бурлило и перемешивалось людское море. Орали и торговались купцы, кряхтели под грузами амбалы, бегали мальчишки посыльные, зазывали приказчики, шныряли бродяги и воришки, глазели зеваки и возчики. А во все стороны от торга, как кривая паутина разбегались тропинки, дороги и дорожки.

Собственно, само городище пристроилось к торгу и состояло из трёх отдельных обширных посадов, или как их здесь называли – слобод. Каждая из них имела свой собственный совет старейшин, свои укрепления за рвом, валом и стеной с детинцами, то бишь цитаделями в центре. В средней самой большой слободе на холме за крепостными стенами возвышался терем. Из всех до сих пор виденных городов Сар и впрямь был наибольшим. Но вместе с тем и прежде всего он оставался грандиозным торжищем.

Наша небольшая дружина нырнула в эту бурлящую стихию и растворилась в ней, вынырнув вблизи дороги, ведущей к главной слободе. Там мы и нашли пристанище в местной казарме.

Как выяснилось, местный ярл Оногаст хорошо знал Олега, либо по родству, либо по боевым походам. Так или иначе, приняли нас радушно. Тёплая казарма, горячая похлёбка, тюфяк на топчане, что ещё надо честному варягу для счастья, когда нос уже прихватывает морозец, и с неба вот-вот полетят белые мухи.

Сказать по правде, обычно слегка заторможенный Олег меня сильно удивил, развив необычно бурную деятельность. Уже через день они с Оногастом ударили всполох, собирая большой сход.

Почти сутки, не смотря на скверную погоду, со всех окрестностей собирались конные, пешие и повозные варяги. На третий день с утра на площади перед теремом волновался большой варяжский сход. На мой взгляд, тут столпилось не меньше пяти тысяч человек, и не только воинов, но и купцов и ремесленников.

– Братья варяги, – разнёсся над площадью голос Олега, – я ярл Хелегов, или по-славянски Олег.

– Знаем, знаем! Говори! – раздалось со всех сторон.

– Ноне на Варяжскую Русь легло тяжкое бремя. Все ведают, что два лета назад нурманы подло погубили князя Хергейра Хрорека и захватили Альдейгью. Ано не все ведают, что по осени в жестоких сечах с нурманами пали грады Алаборг и Корела. Ноне вся Ладога захвачена, пали лучшие воины, седьмицу назад зверски казнён красным орлом ярл Скули. – В толпе раздался глухой гул. – По всей земле раздаются стоны и плач. На днях в Альдейгье, не стерпев насилия самозванца Хальвдана, убила себя мечом княгиня Исгерд, а проклятый Хальвдан объявил себя конунгом всех наших земель и заявил, что истребит на Руси всех варягов. – По площади опять прокатился гул. – Но жива дочь Хергейра Хрорека и она взывает варягов к долгу чести и справедливости. Нурманы расползаются по Руси, как зараза. И только мы воины Перуна можем их остановить. Давеча волхвы благословили варягов на честный бой и предсказали большую войну в грядущем году до Купалова дня. Не посрамим же оружия и славы пращуров. Дадим роту княжне Ингегерд наследнице Хергейра Хрорека.

Сначала над площадью пронёсся одобрительный шелест, потом раздались редкие нестройные крики, и, наконец, площадь взорвалась:

– Слава! Любо! Слава! – заорали со всех сторон, но я-то видел, что многие варяги помалкивали, а некоторые и вовсе тихонько попятились со схода.

По традиции варяжский сход проходил два дня. Обычно на первый говорили, спорили и обсуждали, потом хорошенько напивались пивом и брагой и опять спорили, а потом, оценив трезвые и пьяные высказывания, на другой день принимали решение.

Я задумчиво бродил по торжищу, в поисках выхода из, казалось бы, безнадёжной ситуации. Навскидку лишь половина варягов поддержали Олега, но надо добиться, чтобы поднялись все и даже более того. «Что делать?», – задал я сам себе вопрос. «Поговори с купцами с юга», – перед глазами появилась рыжая физиономия Фила. «Я что, спросил тебя?». «Нет, но сильно подумал, а это всё равно, что спросить. К югу от Руси происходит что-то бедовое, поговори с очевидцами, и у тебя появятся аргументы».

Днём после схода я созвал свою команду:

– Как вы слышали и видели, сход ещё не принял решения, – начал я, – но, к сожалению, есть ушедшие и много колеблющихся. Нужно срочно переломить ситуацию. И на этот счёт имеется одна мыслишка. Сейчас вы все разойдётесь по торгу. Постарайтесь до вечера найти и привести в ближайшую к казарме харчевню толковых и авторитетных купцов с юга: из Хазарии, Персии или Халифата. Это очень важно. Потом в процессе разговора скажу почему.