Дубль-луна

- А как же, ваша милость. Понимаем, не дети малые, - покивал Буаселье, - Разговоры ветер носит, а пергамент горы двигает. Поэтому мы все эти разговоры сейчас, как положено, оформим. И соглашение подпишем.

- Я - не подпишу!

- И в мыслях не было вас утруждать. Милорд подпишет. Этого будет достаточно.

- Мы в нейтральных водах, господин эмиссар, - пояснил Беда. - За мысом Готлер ваша власть заканчивается. А Его Светлость - дипломат и имеет все нужные полномочия.

На палубе тревожно и переливчато запела дудка. Буаселье распахнул двери, высунулся и зычно крикнул:

- Чего свистим?

"Воронье гнездо" покачивалось высоко над палубой. Дежурный матрос перегнулся, рискуя выпасть из корзины, сложил ладони рупором и крикнул:

- На траверзе пять ахтеркастлей. Со звездой на парусах. Идут полным ходом, через клепсидру будут здесь.

- А вот и кавалерия, - довольно кивнул Монтрез. - Вовремя.

Глава 26. Слабая попытка судьбы трепыхнуться, когда Эшери уже все решил

Возвращение в порт прошло спокойно. Герцог не пошел в капитанскую каюту, а устроился на отмытой от крови палубе с матросами. Стучали кости, плелись замысловатые словесные конструкции... Кажется, Монтрезу везло.

Князь Дамиан встал на вахту у руля. Он направлял корабль в гавань, привычно обходя довольно сложный риф, лишь изредка поглядывая в сторону острова Саклейн - небольшого необитаемого куска скалы, где встали на якорь его корабли.

В гавань им ходу не было.

Подданные князя оказались очень похожими на своего правителя. Не в том смысле, что все - горбатые. Но общего было много: в чертах лица, слишком тонко выписанных для простых рыбаков, в хищном, каком-то птичьем разрезе глаз, в гортанных голосах с перекатывающейся, словно рокочущей "р". Так вот поневоле поверишь в легенду о паре орлов, у которых из яйца вылупился человек  с парой крыльев за спиной... тоже, кстати, наверное, был горбат - иначе куда крылья-то деть?

Нос корабля рассекал воду с шелковым свистом, солнце купалось.

Дамиан сменился и подошел к Монтрезу, который успешно обыграл в кости половину корабля (не то, чтобы ему слабо было обыграть весь, просто у второй половины матросов было нечего проигрывать).

- Передашь? - в ладонь Золотого Герцога перекочевал строгий, мужской перстень с бриллиантом редкого, голубого цвета.

- В Храм? - поинтересовался Монтрез.

Князь улыбнулся, мимолетно и прохладно.

- Ему. Я увожу с этих земель драгоценность - и должен оставить драгоценность взамен. Так нужно по нашему обычаю. Сегодня утром я просил Асиэн стать моей женой. Она согласилась.

- А она знает, что ты - не простой рыбак?

- Я простой рыбак. Дом чуть побольше и приставка к имени, а так - никакой разницы. И на лов хожу. Как все. Мы - простые люди и жизнь у нас такая же простая, - пояснил Дамиан в ответ на недоверчивый взгляд зеленых глаз. - Живем работой. Никому не кланяемся: ни императору, ни жрецам. Храмов у нас нет, просто с началом навигации дарим морю петуха и кувшин вина.

- Звучит здорово. А если я у тебя попрошу дать мне подданство? Не откажешь?

- Ты - брат, - князь даже удивился такой постановке вопроса, - Приходи и живи. И дом построим, и лодку.

На горизонте показались знакомые очертания Готлера - словно собакой грызенный полумесяц.

- И скажи ему вот что, - голос князя потяжелел, слова стали более весомыми. - Этот пергамент - большое дело. Прецедент. Но время сейчас неподходящее, чтобы налаживать отношения между нашими берегами. Жрецы слишком сильны. Пусть спрячет его лет на пять - десять. А лучше - до моей смерти. Или до отречения. В общем, он сообразит.

- Все время забываю спросить, почему капюшоны вас так не любят-то?

- Из-за меня, - коротко отозвался князь.

- А ты чем плох?

- Шутишь? Я - горбат. На увечном нет благословения Небес. А страна процветает. Значит - что? Живет под покровительством Темных Богов.

- Как-то это слишком глупо, даже для капюшонов. Гляди, как бы они против вас какой-нибудь священный поход не организовали.

- А смысл? Земли у нас мало, в земле ничего нет. А рыбу мы и так поймаем и привезем. Для войны одной веры не хватит...

Этого тихого разговора никто не слышал. Но нашлись глаза, которые проследили, как перстень с редким камнем сменил владельца.  

Кавенди тихонько постанывал в руках пепельноволосого - вот как-то умел молчаливый воин и лекарь превратить боль почти в удовольствие.

- Лежите спокойно, уважаемый, - предупредил он, - иначе завтра будет хуже. Вы перетрудили мышцы, а плечо слегка потянули. Я приготовлю травы и сделаю компресс. И никаких нагрузок на руку.

- Еще скажите, что в моем возрасте нужно беречь себя, - проворчал толстяк.

- В любом - не помешает. Хорошая привычка. Способствует долгой жизни, - абсолютно серьезно отозвался молодой мастер.

По телу прокатилась горячая волна абсолютного счастья.

- Изумительно, - пробормотал толстяк, - как будто Небо поцеловало! Никогда не чувствовал себя лучше. Ваше искусство... впечатляет.

Кавенди с сомнением осмотрел свои руки и выбрал перстень с желтым камнем:

- Не откажетесь принять?

- Это лишнее.