Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Вместе с тем положения данного кодекса в России применялись с большими поправками.

В дальнейшем в Дуэльном кодексе В. Дурасова, изданном в 1912 году, были закреплены определенные принципы, дуэльные правила и обычаи, которые уже получили распространение в России, в том числе и касающиеся порядка определения секунданта, распоряжающегося дуэлью.

В. Дурасов указывает, что определение руководителя дуэлью осуществляется по жребию тогда, когда есть разногласия между секундантами. Обычно, если все секунданты опытные, они поручают руководство дуэлью старшему по возрасту. Если среди секундантов имеются малоопытные, обязанности руководителя передаются наиболее опытному.

Можно предположить, что этим положением руководствовались и в рассматриваемое время, поскольку упоминания о выборе руководителя дуэли путем жребия в России отсутствуют.

Сомнительно, что на дуэли Лермонтова с Мартыновым секунданты, которые находились между собой в товарищеских и дружеских отношениях, а кроме того, не воспринимали происходящее всерьез, стали бы бросать жребий.

В различных источниках упоминается, что команды на дуэли подавал либо Глебов, либо Столыпин.

Можно с большой уверенностью сказать, что распорядителем дуэли был Столыпин, о чем свидетельствуют следующие косвенные доказательства.

М. Ю. Лермонтов. Крестовая гора. 1839

На момент дуэли Глебов был лишь корнетом, в то время как Столыпин уже являлся капитаном. Столыпин был старше Глебова на три года. Казалось бы, разница в возрасте незначительная. Однако для офицера, участвующего в боевых действиях, это разница огромная.

В 1837 году Столыпин добровольцем был направлен на Кавказ и уже принимал участие в боевых действиях, а Глебов в 1838 году только окончил Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров.

Сведения об участии ранее Глебова в дуэлях отсутствуют. Напротив, Столыпин в дуэлях уже участвовал.

Как уже указывалось, известен даже случай отказа Столыпина от вызова на дуэль. Учитывая храбрость и безукоризненную репутацию Столыпина в разрешении подобных вопросов, этот отказ не вызвал каких-либо нареканий или упреков со стороны окружающих офицеров.

М. Н. Лонгинов пишет о Столыпине: «Я помню, что Монго-Столыпин, к которому из уважения к его тонкому пониманию чувства чести нередко обращались, чтобы он рассудил какой-либо щекотливый вопрос, возникший между молодыми противниками, показывал мне привезенную им из-за границы книгу «Manuel du duelliste» [ «Руководство дуэлянта». – фр.] или что-то в этом роде. В ней описаны были все правила, без соблюдения которых поединок не мог быть признан состоявшимся “по строгим правилам искусства”»[32].

О публикации книги под названием «Manuel du duelliste» ничего не известно. Можно предположить, что этой книгой был изданный впервые в 1836 году Дуэльный кодекс де Шатовильяра.

Согласно достигнутой договоренности между секундантами на дуэли Лермонтова с Мартыновым, по счету «три» поединок должен быть остановлен.

В дальнейшем противники могли выходить к барьеру еще два раза на тех же условиях, но этот этап поединка следовало считать оконченным.

Вместо этого после счета «три» поединок не только не был остановлен, но и было произнесено следующее: «Стреляйте! Или я разведу вас».

Это являлось существенным нарушением условий дуэли.

Почему секунданты не остановили дуэль при счете «три» и чем руководствовался секундант Столыпин, когда, в нарушение правил дуэли, после счета «три» объявил противникам, что если они не будут стрелять, то он остановит дуэль, – останется навсегда невыясненным.

Требования ко всем командам на дуэли должны быть строго регламентированы и согласованы секундантами. В ситуации, когда в процессе дуэли нервы противников накалены до предела, любое неосторожное слово может вызвать непроизвольный выстрел и привести к нарушению правил и условий дуэли. Если секундантами были установлены четкие команды «раз», «два», «три», никакие другие команды для определения времени, когда соперники могут открыть огонь и когда дуэль должна быть прекращена, существовать не могут.

Поскольку, согласно условиям дуэли, противники могли стрелять до трех раз, то секунданты вправе были принять решение либо о прекращении дуэли, либо о ее продолжении на тех же условиях до двух оставшихся выстрелов.

В данном случае при принятии секундантами первого решения жизнь поэта была бы спасена.

Следует полагать, что указанное нарушение дуэльных правил должно остаться на совести Столыпина.

Но почему же, в нарушение всех правил, Столыпин все-таки предложил противникам продолжить дуэль?

Причиной этого могло быть то обстоятельство, что никто из присутствующих не предполагал, что противники будут стрелять друг в друга с целью убить или причинить телесные повреждения.