Думай как великие. Говорим с мыслителями о самом важном

Как и многие гении, в быту этот ученый казался весьма странным, а его острый, колючий, нетерпимый к критике, не склонный к компромиссам характер стал в Лондоне притчей во языцех. Даже к преклонному шестидесятилетнему возрасту у него не было ни друзей, ни семьи; его отчаянно не любили его студенты – и он отвечал им взаимностью. Со стороны он обычно выглядел одновременно рассеянным и одержимым какими-то идеями, вечно куда-то спешащим, словно не желающим удостаивать окружающих своим вниманием и драгоценным временем. Что касается его идей, особенно научных, то и ими он вовсе не спешил делиться с внешним миром. Писал-то он много, но в основном в стол. Кто-то полагал, что сэр Исаак Ньютон (так звали этого ученого) просто не выносит критики, неизбежной при обнародовании любых революционных идей, другие считали его неисправимым перфекционистом (почти все свои работы он дополнял и уточнял до самого конца жизни). Самые главные свои научные трактаты он публиковал через десятки лет после их написания, что впоследствии не раз становилось почвой для конфликтов и авторских разбирательств.

Собственно, эксцентричным характер этого человека был с самого детства. Он родился в обеспеченной семье, однако, детским забавам со сверстниками предпочитал одиночество, молчание, чтение книг и конструирование механизмов. В восемнадцать он поступил в самый престижный из колледжей Кембриджского университета, с которым оказалась потом связана вся его жизнь. Во время учебы он оставался предельно замкнутым, нелюдимым, порой конфликтовал с преподавателями, считая работы древних греков и схоластов устаревшими, но при этом взахлеб, ночами напролет, читал полузапрещенные книги ученых нового времени – Галилея, Декарта, Кеплера. Главный прорыв в жизни и будущей карьере Ньютона произошел, когда ему было всего 22 года. В Англии вспыхнула одна из последних в истории эпидемий чумы, и весь Кембридж почти на два года был распущен, или, говоря современным языком, переведен на режим полной самоизоляции. Ньютон вернулся в родной городок в глубинке, поселился там в большом доме с красивым цветущим садом, принимая только разносчиков продуктов, и полностью погрузился в занятия наукой. О том, что в те годы вышло из-под его пера, человечество узнало лишь много позже.

По возвращении в Кембридж ученая карьера Ньютона (еще до публикации его главных открытий) резко пошла в гору. Он получил степень магистра, кафедру математики и большое жалование. В свободное от лекций время Ньютон, первым в истории разложивший луч света на семь цветов с помощью призмы, сконструировал и лучший телескоп своей эпохи. Со временем он начал активно переписываться со многими английскими и европейскими учеными. В письме еще более молодому, чем он, но тоже чрезвычайно одаренному немецкому ученому по фамилии Лейбниц Ньютон вскользь, в двух словах, избегая точных определений, упомянул открытый им принципиально новый математический подход: метод флюксий (или производных, как их позже назвал сам Лейбниц). Данный метод опрокидывал устоявшиеся представления о математике, открывая беспрецедентные возможности для расчетов скоростей и траекторий движущихся объектов – до этого математика изучала только неподвижные объекты. В ответном письме заинтригованный Лейбниц попросил его описать подробнее, как работает этот чудо-метод, но Ньютон ему не ответил.

В глазах самого Ньютона этот новый метод не имел бы такой уж большой ценности, если бы не одно важное обстоятельство. По призванию и интересам он был физик, а не математик. Его привлекало изучение всех тех загадочных сил и явлений, которые управляют нашим миром, а математические методы он считал необходимой подмогой, инструментом.

Примерно к сорока годам Ньютон, все еще не опубликовавший ни одной серьезной работы, стал одним из самых уважаемых ученых Англии, членом академии в Лондоне. В его беседах и письмах тех лет центральное место заняли нерешенные вопросы астрономии. Великие европейские ученые тогда уже не только довольно подробно описали движение и орбиты планет и крупных комет, но и выявили глубокие закономерности в этом движении. Однако по-прежнему никто не мог описать эти закономерности на языке строгих математических формул.

Исааку Ньютону первому пришла в голову простая, казалось бы, мысль о том, что законы движения тел на Земле и в космосе – одни и те же. Закон всемирного тяготения он открыл еще в юности, во время той самоизоляции в деревне, но не был в нем до конца уверен. Действительно, в его записях того времени были неточности. Лишь после двадцати лет сомнений и доработок, в 1687 году, в возрасте сорока пяти лет, Ньютон решается наконец-таки опубликовать свой первый научный труд «Математические начала натуральной философии». Эта работа произвела эффект разорвавшейся бомбы. История всей мировой науки разделилась на две половины – «до» и «после» нее. Ньютон фактически открыл в ней физику. Сформулировал три базовых закона движения объектов, привел формулу закона всемирного тяготения, математически описал траектории движения небесных тел.