Дважды возрожденный

Оружие уже готово упасть на мою голову и превратить ее в дырявую приплюснутую кастрюлю. Не дожидаясь, пока это произойдет, я даю команду, и топор материализуется. Но не в моих руках, а внутри гнома. Разрывая внутренности и доспехи, из его груди высовывается широкое вороненое лезвие топора. Второе лезвие, раскрошив позвоночник, уже торчит из спины. Я его спину не вижу, но точно знаю, что это так. Длинная отполированная рукоятка, пройдя через желудок, вылезает через пах и почти касается стеклянного пола. Получилось что-то вроде распятия на кресте, только с разницей, что вместо креста топор и он не снаружи, а внутри гнома.

Со звоном падает на пол булава. Копач с удивлением ощупывает торчащее из груди лезвие. Под ним быстро растет красная лужа. Он поднимает на меня маленькие глаза, уже покрывающиеся пленкой смерти.

– Как? – сипит он пузырящимися кровью губами.

Гном пытается шагнуть, но подкосившиеся ноги обрушивают изуродованое тело на пол.

– Думать надо, – я без сожаления смотрю на труп у моих ног. – Хоть иногда… Оч-ч-чень помогает.

– Бой окончен. Человек победил, – ставит меня в известность женский голос.

– Сам знаю, – нетерпеливо отмахиваюсь я. – Давай выпускай меня из этого аквариума.

Через мгновенье я уже щурю глаза от яркого солнца, стоя на темной поверхности треугольника. У моих ног лежит свернувшись калачиком горбатый гном. Толчком ноги переворачиваю тело. Никаких следов насильственной смерти. Как будто не он еще минуту назад был нанизан на топор, как жук на булавку.

Иллюзия – догадываюсь я.

Своего рода психо-симулятор боя. Не было никакого оружия, не было никакого боя одна иллюзия. Все происходило в наших сознаниях под влиянием Треугольника. А гном умер сам от мысли, что его убили. Или может треугольник как-то умертвляет проигравшего.

Над головой захлопали крылья, и я инстинктивно пригибаюсь. Свита во главе с братцем моей гномихи покидает нас. Одна из гигантских белых мышей летит без седока.

– Варвары, – зло буркнул я. – Даже тело не забрали.

Я дернулся от прикосновения. Это гномиха взяла меня за руку. Я думал, что она в очередной раз окунется в мои мысли, но ошибся. Она просто крепко пожала мою ладонь своими когтистыми руками.

– Спасибо! – тихо прошептала она. – Спасибо. Ты даже не знаешь, что ты сейчас сделал.

– Знаю. Я всего лишь спаситель человечества. Не более. – Я выставил ногу вперед и принял горделивую позу. – Но и не менее. – Высветил я на лице лучезарную улыбку.

– Перестань, – отмахнувшись жеманно хихикнула гномиха. – Тебе не идет чванство.

– В отличии от твоего братца… – натоместь поддел ее я.

– О нем можешь забыть. Он вышел из игры, – взглянула она в сторону стаи уже ставшей набором белых точек на фоне голубого неба. – Брат не настолько глуп, чтобы идти против решения Треугольника справедливости.

– Фигня ваш треугольник, – пренебрежительно кривлюсь я. – Если бы не моя гениальнейшая идея, был бы я на его месте, – указал я на лежащий под ногами труп.

– А как ты думаешь? – хитро прищурилась гномиха. – Кто эту идею тебе подсказал? – и тут же сама ответила на вопрос. – Треугольник.

Вот так всегда. Не успеешь почувствовать себя гением, а тебя уже убеждают в том, что идейка то оказывается не твоя. Ее оказывается, треугольничек в головку мне тупому подсунул.

– Ладно хватит трепаться, – огорченно говорю я – Потопали обратно. Здесь больше делать всеравно нечего, а в Цитадели народ ждет, не дождется, пока я их хождению по срезам учить буду.

– Не забудь, что ты обещал! – гномиха приподнявшись на цыпочки заглянула мне в глаза. – Сперва ты найдешь и убьешь последнего лакта, а только после этого покинешь этот мир.

– Да помню я, помню. Раз сказал, значит сделаю. – Если честно, я уже и забыл о своем обещании. Может взять да и смыться отсюда домой. Черт с ним с этим лактом, пусть живет. – А кстати, как ты объяснила братцу мое появление здесь? – решил я сменить неприятную тему разговора. – Ты же говорила, что-то о смертной казни за разглашение секрета хождения по срезам.

– Я сказала, что привела тебя.

– Выходит, возможно переходить в другой срез с прицепом? – я имею в виду людей ничего не смыслящих в переходе.

– Да возможно, – она подошла к своему верблюду и ласково погладила его по огромной голове. Животное радостно заурчало, принимая ласки хозяйки. – Мне пора. – Она ловко вскарабкалась в седло находящееся в паре метров от земли. – Теперь появятся монаршьи заботы. Отец давно уже ничем не занимается, так что наведение порядка потребует массу времени и усилий. А тут еще этот неугомонный лакт, – она тяжело вздохнула, видимо под грузом тех самых монаршьих забот. – Надеюсь, ты скоро его убьешь.

Гномиха пнула пятками массивных сапог бока верблюда, и тот лениво двинулся вперед.

– Сам выберешься?

– Постараюсь.

– Тогда прощай. – Она еще раз пнула бока своего транспорта, и верблюд, набирая скорость, поскакал, поднимая ногами тучи желтого песка. – И не забывай о лакте.

– До свидания. – Почему-то я уверен, что вижу ее не в последний раз.

Глядя на удаляющуюся гномиху, вспоминаю правила перехода и закрываю глаза для поиска Столбов.

Глава 10