Две королевы

В начале 1563 г. Босуэлл так и не добрался до Франции, поскольку попал в кораблекрушение. Жестокий шторм прибил его корабль к Святому острову[25] у побережья Нортумберленда. Англичане захватили Босуэлла и сначала держали в замке Тайнмут, а затем перевезли в Лондон и поместили в Тауэр. Он держался уверенно и даже дерзко, сообщив тюремщикам (несколько противоречиво), что пользуется расположением Марии и что он собирался посетить ее родственников, но его ни в коем случае нельзя отправлять назад в Шотландию, где на него обрушится гнев недругов. Характерное для Босуэлла поведение — он всегда блефовал, чтобы выбраться из беды.

Мария поинтересовалась известиями о нем, когда Мейтланд был на пути в Лондон. «Что бы они ни говорили против него, — сказала она, — это происходит скорее из ненависти к его персоне или из любви, чем из его заслуг». Она попросила Рэндольфа передать Елизавете требование вернуть Босуэлла. «Я бы желала, чтобы его снова отослали в Шотландию. Моя благодарность будет так велика, что я с радостью отплачу услугой за услугу». Но если бы Босуэлл тогда вернулся, его снова ожидала бы тюрьма в наказание за побег из Эдинбургского замка. Судебная повестка с обвинениями в этом преступлении была уже выписана и просто ждала его возвращения.

Но Босуэлл смог возвыситься в глазах Марии, поскольку идеально уравновешивал Морея и его английских друзей. Рэндольф прекрасно понимал это. «Не следует забывать, — писал он Сесилу, — что я считаю его смертельным врагом всего нашего государства, худшим из всех живущих людей, жестоким без меры, лицемерным и лживым, как дьявол».

В апреле Мария снова потребовала ответа от английского двора, почему Босуэлл содержится в Тауэре. «Будь он здесь, — писал Рэндольф из Эдинбурга, — его бы использовали как орудие возмездия». Письмо с ответом сухо сообщало, что Босуэлл содержится в заключении из-за правового спора и что вскоре состоится суд. Ответ, похоже, удовлетворил Марию. И в конце июня Босуэлла отпустили на свободу под честное слово. «Заприте своих жен и дочерей!» — советовал Рэндольф Сесилу.

Как только Босуэлла освободили, Мария снова забыла о нем. Она была слишком занята устройством своего брака с доном Карлосом и отказом эрцгерцогу, чтобы переживать за него. Босуэлл снова оказался в подвешенном состоянии. В отчаянии он написал Марии — денег у него не было, а по условиям освобождения он не мог покинуть Англию. В декабре он встретился с Рэндольфом недалеко от границы и предложил сделку. Если Рэндольф воспользуется своим влиянием на Марию (что доказывало, что сам Босуэлл такого влияния не имел), чтобы та убедила Елизавету позволить ему покинуть Англию, то он добровольно отправится в ссылку во Францию.

Рэндольф согласился. Однако именно в этот момент противостояние Марии и Елизаветы по поводу брака шотландской королевы достигло наивысшей точки. Мария только что получила совет Елизаветы выйти замуж за английского дворянина и еще более оскорбительное требование Сесила о том, что ее династические права должен рассмотреть английский суд. Она не собиралась позволять Елизавете еще и удерживать шотландских дворян в Англии против воли и поэтому обратилась с просьбой — не один раз, а дважды — отпустить Босуэлла. Свою лепту внесла и Мария Флеминг, главная из четырех Марий, которая убедила влюбленного Мейтланда обратиться к английской королеве с такой же просьбой. К ним присоединился даже Рэндольф, вероятно по настоянию своей любовницы, Марии Битон.

В феврале 1564 г. Рэндольф понял, что его обманули. «Все, в том числе и я, кто ходатайствовал за лорда Босуэлла, — сообщал он Сесилу, — за исключением королевы и Марии Флеминг, сожалеют о своей поспешности. Обнаружилось, что это лишь способ вернуть его домой». И действительно, через неделю Босуэлл тайно перешел границу и встретился с Марией в Данбаре. Когда об этом стало известно, все подумали, что Морей в опасности. «Босуэлл, — писал Рэндольф, — тайно приехал, имея при себе множество лошадей, чтобы побеседовать с королевой». Морею, который обычно сопровождал Марию, было приказано оставаться дома.

Затем Босуэлл снова через Лондон отправился во Францию, с ним был пакет писем. Все это выглядит очень подозрительно, если не брать во внимание, что мы имеем дело с одним из спектаклей Марии, предназначенных, чтобы подразнить Елизавету. Встреча в Данбаре была до такой степени «секретной», что о ней знал только Рэндольф. Письма, которые вез Босуэлл, были абсолютно безобидными. Мы точно знаем, кому они были адресованы: Елизавете, Сесилу и Дадли! Когда Босуэлл их доставил, ему позволили наконец подняться на борт корабля, направляющегося во Францию. Босуэлл был удобным посредником по пути на юг, к портам Ла-Манша, и не поддерживал тайных связей с Марией.

Одна из целей его встречи с королевой Шотландии состояла в том, чтобы доказать Елизавете, что у Марии есть лорды, которые поддержат ее отказ принимать условия замужества, диктуемые Англией. Мария, говорил друг Нокса, Уильям Киркалди, хотела убедиться, что Босуэлла «всегда можно вытряхнуть из рукава».