Две королевы

Когда же по этой причине один из наших подданных в глазах и мнении нашего народа был сочтен подходящим для нас, вся наша знать, собравшаяся на заседание парламента, согласилась, что герцог Оркнейский, в то время граф Босуэлл, должен занять это место, если на то будет наше желание. В результате они собственноручно подписали письмо[44]

, прежде чем мы согласились взять его в мужья, или он открыл нам свои намерения на этот счет, вследствие чего мы остановили свой выбор на нем, как на человеке, чья мудрость, отвага и другие добродетели не уступают, а скорее и превосходят таковые любого другого дворянина нашего королевства, а его род является древним и уважаемым. Не последним мотивом нашего согласия с этим выбором была его верная и честная служба с юного возраста и по сей день нам и нашему делу, ради укрепления нашей власти против тех, кто противился ей. Никто — или очень немногие — из знатных людей могут в этом отношении сравниться с ним, поскольку большинство из них в тот или иной момент покидали нас, и лишь он один являл собой исключение.

Мария слишком много оправдывается. Она делает вид, что понятия не имеет о враждебном отношении Елизаветы к Босуэллу. Мария словно даже не помнит о словесной дуэли со своей «сестрой королевой» двумя годами раньше, когда она выбрала Дарнли себе в мужья:

Что касается всех этих дел, Вы должны от всего сердца молить ее о прощении, поскольку мы никогда не имели намерения вступать в брак с тем, кого она не одобряет, так что и в этот раз мы убеждены, что она не только не откажется от давнего расположения и взаимной приязни между нами, но также, из уважения к нам, распространит свою дружбу на нашего супруга, с которым мы навечно соединены, и проявит к нему и к нам не меньшую благосклонность, чем если бы все происходило с ведома и одобрения нашей дражайшей сестры, которую Вы должны заверить, что он готов почитать ее и служить ей так, как она того потребует.

Затем Мария вступала на зыбкую почву. Ей требовалось упомянуть о том, что Елизавета написала ей сразу же после гибели Дарнли, призывая без промедления наказать его убийц, не щадя никого, даже того, «кто ближе всех к Вам», то есть Босуэлла, «если он в этом замешан»:

В том случае, если королева, наша добрая сестра, неодобрительно отнесется к нашему браку с герцогом Оркнейским по причине того, что его подозревали и обвиняли в гнусном насилии в отношении короля, нашего покойного мужа, о чем она уже писала нам, то мы получили ее письмо и отправили ответ, копия которого прикладывается. Там содержится достаточно, чтобы Вы знали, что отвечать на это возражение, если Вас спросят.

Мария хотела, чтобы Мелвилл полностью развеял эти подозрения. Для этого она попросила его ссылаться на письмо, которое она запоздало направила Елизавете и которое касалось именно этого вопроса. К инструкции прикладывалась копия письма, и Мария привлекала внимание дипломата к фрагменту, в котором заключен основной смысл[45]: