Две королевы

Пропаганда лордов развернулась в полную силу. Когда Мария проезжала по улицам, толпа выкрикивала оскорбления. Ей предстояло пережить еще одно унижение — ее привезли не в Холирудский дворец, а в дом лорда-провоста напротив Маркет-Кросс. «В эту ночь», сообщал сэр Джеймс Мелвилл, основываясь на информации, предоставленной лордами, она написала Босуэллу, «называя его дорогим ее сердцу и обещая, что никогда не забудет и не покинет его». Она заверяла Босуэлла, что рассталась с ним только ради его безопасности, утешала и призывала быть осторожным. Мария отдала письмо гонцу и заплатила, чтобы тот доставил послание в Данбар. Гонец взял деньги, но отдал письмо лордам. История в высшей степени неправдоподобная — даже Мелвилл сомневался в ней, отмечая на полях: «Некоторые подозревают, что письмо фальшивое». Дрери рассказали ту же историю. Затем ему сообщили: «Королева поклялась, что не будет есть мяса [sic

], пока снова не увидит Босуэлла». Отчасти это могло соответствовать действительности. Мария вполне могла отказаться от еды, узнав, что ее жестоко обманули. Лорды обещали уважительное отношение, но поместили ее под арест. Она скорее умерла бы, чем стерпела подобное оскорбление.

На следующий день, сообщал шпион Дрери, Мария подошла к окну и призвала на помощь народ. «Она подходила к означенному окну несколько раз в таком жалком состоянии, с распущенными волосами, с обнаженной и выставленной на обозрение грудью и всем телом выше пояса, так что ни один человек не мог смотреть на нее без жалости и сострадания». Увидев проходящего мимо Мейтланда, Мария заклинала его во имя любви к Богу прийти и поговорить с ней, однако он надвинул шляпу на глаза и сделал вид, что не слышит.

Мейтланд рассказал дю Кроку совсем другую историю. Мария высунулась из окна и потребовала объяснений, почему ее разлучили с Босуэллом, «с которым она надеялась жить и умереть вместе, с полного одобрения всего мира».

В процессе сложной интриги, длившейся три часа, Мейтланд пытался понять, как дю Крок отреагирует на помещение Марии в тюрьму или высылку за границу, чтобы затем лорды правили от имени принца Джеймса. Было заключено секретное соглашение. Дю Крок пообещал, что Франция останется в стороне, но только при условии неучастия Англии. Если Елизавета вмешается, то Карл IX будет вынужден открыто стать на сторону Марии.

Но дело в том, что, пока Мария оставалась королевой, ее поддерживало большинство подданных. Надежный хроникер, не нанятый лордами конфедерации, дает наиболее достоверное описание этого эпизода. Его версия гласит: когда Мария высунулась из окна и обратилась за помощью к народу, «горожане собрались в большом количестве и, увидев ее душевное состояние, прониклись к ней жалостью и состраданием. Увидев это, лорды пришли к ней с притворным сочувствием, почтительностью и прекрасными речами и сказали, что в их намерения никоим образом не входило держать ее взаперти». Это согласуется с другими независимыми источниками. Чтобы рассеять гигантскую толпу, лордам пришлось выступить с заявлением. Марии будет позволено вернуться в Холирудский дворец, где она сможет «делать все, что пожелает». Услышав это, Мария «успокоилась, и люди добровольно разошлись».

В тот же вечер Мортон и Атолл сопроводили Марию в Холируд; они ехали по обе стороны от нее, а впереди шел отряд аркебузиров со знаменем, на котором был изображен мертвый Дарнли. По условленному сигналу специально отобранная группа зевак кричала: «Сожгите ее, сожгите ее, она недостойна жить, убейте ее, утопите ее!» Но все оказалось обманом. Мария пробыла в Холирудском дворце несколько часов, и лишь потому, что везти ее куда-то при свете дня было небезопасно. После наступления темноты ей приказали собираться. В плаще, накинутом прямо на ночную рубашку, испуганную королеву Шотландии перевезли на пароме через Ферт-оф-Форт в Файф, а оттуда в замок на острове посреди озера Лох-Ливен, недалеко от Кинросса. На рассвете во вторник 17 июня ее посадили в лодку и отвезли на остров. Замок, зловеще проступавший в утреннем тумане, был неприступен: квадратная башня в четыре этажа с круглыми выступающими башенками по углам высилась посреди озера, окружность которого в те времена составляла от 12 до 15 миль, а от острова до ближайшего берега было около полумили. У подножия лестницы, ведущей к подъемному мосту, Марию встретил сэр Уильям Дуглас, лэрд Лох-Ливена, который проводил ее в скудно обставленную комнату на первом этаже. Позже королеву перевели в более надежное помещение в круглой башенке в юго-восточном углу замка.