Две королевы

Я оплакиваю трагедию смерти моего мужа гораздо сильнее, чем любой из моих подданных; и если бы они позволили, если бы мне было разрешено использовать мою власть без помех со стороны моих подданных, я наказала бы преступников… Я ничего не знала и не была замешана в этом, и ни один из моих подданных не сообщил мне, что те, кого теперь считают виновными в совершении преступления, были главными зачинщиками и исполнителями: если бы мне сообщили, я бы, конечно, действовала иначе. Полагаю, в этом деле я не делала ничего, что противоречило бы советам знатных людей королевства.

Если они полагают, что мой брак с графом Босуэллом является основанием для обвинений против меня, то я согласилась выйти за него только после того, как большинство знатных людей очистили[46] его судебным решением, которое утвердил парламент, и после того, как они дали согласие на брак с ним, о чем просили и убеждали меня, что подтверждается документом с их собственноручными подписями[47]

, который мне показали.

Мария была загнана в угол. Утверждение, что ей никогда не говорили, что Босуэлл был в числе тех, кого обвиняли в убийстве Дарнли, — это явная неправда. Леннокс в своем письме к Марии называл Босуэлла главным подозреваемым, а листовки, прикрепленные к стенам и дверям Толбота, также обвиняли его. Суть ее аргументации заключалась в словах «главные зачинщики и исполнители». Она хотела сказать, что Босуэлл вполне мог быть пособником убийц, но ей не сообщили, что он был главным союзником Мортона в планировании заговора. Мы уже говорили о том, что главным заговорщиком она считала Морея, что якобы подтверждалось его решением добровольно удалиться в изгнание за границу.

И наконец, Мария попыталась объяснить тот неприятный факт, что Босуэлл был женат, когда она согласилась выйти за него:

Возможно, наша добрая сестра сочтет наш нынешний брак незаконным на том основании, что герцог, мой супруг, уже был женат, и его супруга жива. Вы должны ответить, что по законам, принятым в нашем королевстве и, как известно, применявшимся неоднократно, его прежний брак был аннулирован, и процесс развода должным образом привел к разрешению вопросов кровного родства и прочих еще до заключения нашего брака. Поэтому мы могли законным образом заключить брак, что не является новым ни в Шотландии, ни в Англии.

Инструкции для епископа Данблейна были составлены иначе, предлагая аргументы, которые с большей вероятностью могли быть приняты французами. Мария точно так же оправдывала свой брак политическими мотивами, но главное внимание уделяла характеру Босуэлла и его роли как защитника королевы:

Во-первых, Вы должны извиниться перед королем, королевой-матерью, нашим дядей и другими нашими друзьями за то, что о заключении нашего брака они узнали от других, а не получили от нас извещение о нашем намерении; извинение должно опираться главным образом на правдивую историю и рассказ о герцоге Оркнейском, о его поведении и действиях в отношении нас до того, как мы согласились взять его в мужья…

Мария начала издалека. Она обратилась к началу карьеры Босуэлла и его роли как защитника ее матери: