Две королевы

Тем временем он продолжал тайно общаться с лордами, чтобы сделать их своими друзьями и добиться их согласия на осуществление его намерений. И он своими методами добился того, что, прежде чем мы узнали об этом и прежде чем все наши сословия собрались в парламенте, он получил их собственноручные подписи под документом, в котором они не только выражали согласие на наш брак с ним, но также обязались поддерживать его всеми средствами и быть врагами всякого, кто попытается воспрепятствовать ему. Этот бонд он заключил, дав им понять, что заручился нашим согласием.

Получив в свое распоряжение «договор таверны Эйнсли», Босуэлл стал намекать на возможный брак с Марией, однако она отвергла его предложение:

Получив означенный договор, он начал постепенно раскрывать свои намерения в отношении нас и проверять, можно ли смиренным прошением добиться нашего расположения. Но обнаружив, что наш ответ не соответствует его желанию и рассмотрев все резоны, которые обычно используют люди, чтобы принять решение в подобных делах… он решил не упускать счастливого случая.

Мария отрицала, что ее похищение на мосту через Алмонд было тайным сговором. Она ничего не знала, пока ее не захватили:

Он не бездействовал, а через четыре дня воспользовался возможностью, выпавшей по причине того, что мы тайно направлялись в Стирлинг, чтобы увидеться с принцем, нашим дражайшим сыном, и на обратном пути поджидал нас вместе с большим отрядом и со всем почтением препроводил в Данбар.

Легко представить, как мы восприняли подобное поведение, и особенно с его стороны, поскольку из всех наших подданных мы меньше всего сомневались в нем.

Мария утверждала, что была удивлена и шокирована похищением. По прибытии в Данбар она отчитала Босуэлла за недостойное поведение, однако он начал ухаживать за ней и добился своего:

Там мы укоряли его за неблагодарность, указав, какую честь мы ему оказывали, всегда уважая его, какое расположение всегда проявляли, а также всеми прочими способами увещевали его отпустить нас.

Несмотря на то что мы считали его поступок грубым, его ответ и его слова были кроткими: он будет уважать нас, служить нам и ни в коем случае не хотел нас обидеть. Он попросил прощения за свою дерзость… а затем рассказал нам о своей жизни, сетуя на то, что его врагами стали люди, которых он ничем не обидел, о том, как их злоба всегда преследует его, хотя это несправедливо, о том, какие бедствия они навлекли на него, в том числе в связи с гнусным насилием, совершенным в отношении короля, нашего покойного мужа.

Затем Босуэлл предъявил свой козырь — «договор таверны Эйнсли»: