Две жизни Алессы Коэн

Я молю Господина Источника, чтобы Гвеллан не заметил страха и недоверия в моем взгляде. Но голос архимага тверд, он не ведает сомнений — и мне становится нестерпимо стыдно. Как я могла усомниться в нем?

— Владыка Гордиэль, владычица Кариоль! Мы не ищем ничего для себя, не хотим обладать силой, которая не может и не должна принадлежать нам. Не хотим повелевать и властвовать. Источник питает наш мир — так было от начало времен. Пусть так и остается. Никто больше не посмеет прикоснуться к его мощи и присвоить себе святыню.

— Ты хорошо говоришь, Гвеллан из рода Авен, — кивает Гордиэль. — Что скажет Избранная?

У меня не получится ответить так же красиво, в конце концов, во мне не течет кровь Древних. Мне даже немного жутковато осознавать, с кем я стою рядом. Хранители как-то неуловимо изменились с момента нашего побега из дворца. Ожившие легенды — как с такими разговаривать? И все же я отвечу — так, как умею. Как подсказывает мне мое сердце.

— Мы хотим провести ритуал и навсегда закрыть доступ к Источнику. Хватит войн и смертей. Гвелл как-то сказал: основы мира должны оставаться незыблемыми. И, наверное, недоступными. Пусть все знают, что у мира есть сердце. Но нечего вокруг него толпиться и пытаться урвать себе кусочек. Вот так.

— Что ж… — Гордиэль задумчиво разглядывает меня, и мне кажется, где-то в глубине души он сожалеет о нашем выборе, — пусть будет так, как ты сказала, Избранная. Значит, такова воля Источника. Приступайте.

И Гвеллан открывает книгу.

Глава 56

Это только кажется, что ритуалы должны выглядеть впечатляюще и величественно. На самом деле все намного проще: Гвелл листает страницы, отыскивает нужную пентаграмму и буднично объявляет, что начертить ее должен тот, кто "проложил путь". То есть я. А я ни демона не умею, но об этом он, разумеется, умалчивает.

И все, что происходит дальше, скорее, напоминает уборку или перестановку мебели в квартире — такая же суматоха. И вовсе не похоже на колдовство, затрагивающее первоосновы мира. Нам нужно расчистить круг возле источника, чтобы нанести контур пентаграммы прямо на камень. Но вот беда: вода вытекает из Чаши, становясь подземной рекой. И как прикажешь рисовать на воде? И еще: в моих воспоминаниях король Эддард велел мне вычертить пентаграмму в стороне от Чаши. Почему сейчас так нельзя?

— Потому что Эддарду нужна была жертвенная пентаграмма, — терпеливо объясняет Гвеллан. — Он собирался убить тебя, после чего провести ритуал уже в одиночестве. Как он бы справился без Каспера — ума не приложу. Отобрать силу у Избранной — не значит моментально превратиться в мага.

Хорошо, этот вопрос мы прояснили, теперь будем учиться рисовать на воде. Кстати, а чем здесь вообще рисовать? Царапать линии обломками камней? И что я использовала в прошлом, когда была здесь с проклятым Эддардом? Не помню.

— В книге написано: "Возьми водный камень и черти так, как выводишь руны", — подсказывает Гвеллан.

Допустим. Но что делать с водой? Что-то не верится, что на ней останутся хоть какие-то знаки даже от водного камня. А… и тут до меня доходит! Мне мешает широкий поток, выплескивающийся из Чаши? Так кто же мне не дает соорудить мостик над водами и рисовать на нем?

— Придумала? — Гвелл улыбается.

— Ага.

И все кажется таким простым и будничным, будто мы не в пещере Источника, а на уроке в замке архимага. Круг и треугольник, вершины которого выходят за пределы окружности. Водный камень в моей руке становится мягким мелком, линия дается мне без усилия. Единственное, что меня смущает, так это то, что круг выйдет неровным. Но то ли виной магия пещеры, то ли чары самого Источника — когда я осматриваю получившийся рисунок, я не могу отыскать в нем изъяна. Все идеально ровно.

— А теперь руны. По одной в каждой из вершин, — Гвелл подходит ко мне с книгой, показывая, какие именно мне следует выбрать.

Так… руна защиты в верхнем углу, то есть в самом дальнем от нас. Руна тайны, она же руна сокрытия — справа. И скрепляющая руна слева. Последняя представляет собой комбинацию двух стихийных рун: воды и камня. Я старательно копирую каждый штрих — в ходе ритуала нужно применять именно классическую интерпретацию рун, а не ту, которую использует каждый маг для себя.

— Готово! — провозглашаю я. Мне кажется, к моей работе трудно придраться.

— Не совсем, — Гордиэль подходит ко мне, и у меня такое чувство, что его зеленые глаза смотрят на меня сейчас из глубины веков. — Капля твоей крови, Избранная.

— Крови?!

И тут я пугаюсь. Передо мной так и встает картина, увиденная мной некогда в собственных воспоминаниях: кровь короля Эддарда смешивается с водами Источника…

— Ты же не станешь проливать ее в воду, — Гордиэль снисходителен и печален. — Всего одна капля, чтобы оживить пентаграмму. Иначе ты не установишь защиту. Вот, взгляни!

На постаменте возле Чаши буквально ниоткуда появляется серебряный кинжал — совсем крохотный, таким и вправду разве что палец проколоть.

— Давай я. И отойди от воды.