Две жизни Алессы Коэн

— Или покарать ее этим жребием, — говорит архимаг, и я понимаю, что произнесла последнюю фразу вслух. — Ведь правда нет ничего хуже, чем обладать сокровищем, но не иметь права никому его показать или самой воспользоваться им. А если еще учесть, как сильно вы не желали детей… Получается просто идеальная месть за все.

— Да, это наказание за самонадеянность от Источника, — она улыбается своим мыслям, немного растерянно, но без злости, словно пытается разобраться с чем-то своим, глубоко личным, таящимся на дне души. — Когда я поняла, что беременна… нет, даже раньше… Сначала мне приснился водопад, журчал так громко, что слов было не разобрать… Потом я все же смогла понять, что именно ему хотелось мне сообщить…

Она задумывается и молчит так долго, что мне кажется, что она умерла или спит с открытыми глазами, прислушиваясь… да, где-то вдали как будто шумит огромный и страшный водопад, способный смести с лица земли целые города…

— А кто был отцом? — уточняет архимаг и стучит кружкой по столу, разрушая иллюзию, и добавляет, не оставляя никаких сомнений, что Лиенна создала мираж: — Не стоит применять эту технику…

Да, Лиенна хотела, чтобы водопад отвлек нас или загипнотизировал… Ритмичный плеск воды о камни и звон разлетающихся капель легко заставят слушателя впасть в транс, как некоторые мелодии, когда веришь каждому произнесенному слову… Но сейчас мелодия неуловимо меняется, и она действительно кажется мне грозной, как раскаты грома, словно хлыстом подгоняющие холодные струи дождя.

Лиенна фыркает:

— Я всего лишь создавала атмосферу, чтобы вы прониклись… Ай! Да не буду, отвяжись! — она хватается за висок, когда я недовольно смотрю на нее, и я готова поклясться, что слышу в журчании воды голос, сложенный из громовых раскатов: «Не смей ей врать».

Тишина наступает внезапно, и я вздрагиваю, когда Лиенна нехотя произносит:

— Норберт Ильм является отцом. Но ему ничего не известно об истинной природе моей дочери. Да и том, что у нас есть ребенок — тоже неизвестно.

Архимаг спрашивает ее, прищурившись, я бы сказала, что он словно хочет точнее прицелиться:

— Это антрепренер вашего цирка, если я верно помню. Инквизиторы подозревали его в шантаже нескольких королевских чиновников как раз с помощью чар, но ничего доказать не смогли. Им казалось странным, что внезапно владелец захудалого цирка так разбогател, что смог не только купить имение, но и войти в королевский Совет от гильдии купцов… — он неотрывно смотрит на нее. — Но вас определенно рядом с ним не было, из чего я заключаю, что он воспользовался плодами ваших трудов, не поделившись с вами, но мстить ему вы не стали. Еще очевидно, что вы поддерживали с ним связь, даже когда жили с Вингардом, а потом внезапно исчезли…

Он напоминает мне снайпера, наводящего оружие на врага, как в кино, но мои ассоциации здесь не так важны и не совсем верны — он не желает ее убить, а всего лишь разобраться в текущей ситуации.

— Вам еще о морали поговорить хочется? Вроде маги никогда не пробовали себя в роли проповедников, — язвительно замечает Лиенна.

— Нет, мне безразличен ваш моральный облик, но я хочу представлять себе общую картину.

— И что на ней?

— Ваше долгое сотрудничество с Ильмом, например. Думаю, взаимовыгодное. Но как же так получилось, что вы бросили его в шаге от успеха? Подвернулось что-то получше? Или хотели скрыть беременность, потому что… Хотели избавиться от ребенка любым доступным способом?

Лиенна кивает, кривя губы. Да уж, моя настоящая мать тоже не хотела детей, но больше ничего общего. Хотя постой, параллели есть — там, в будущем, никто не желал появления на свет Алессы Лиатрис, просто на крайние меры не пошел. Но в текущей ситуации для меня это плюс — если Лиенна скрывала и беременность, и рождение дочери, то наверняка не позвала никаких повитух, а потом сразу же наложила маскирующие родинки чары.

— И что же вам помешало воплотить свой план в жизнь? — интересуется архимаг.

— А то вы не понимаете? Источник помешал, он постоянно угрожал мне карами, если я оставлю ее в лесу или подкину каким-то беднякам. А если сообщу кому-то о ее предназначении раньше срока — то умру самой жуткой для мага смертью. Впрочем, все равно было бы неразумно убивать младенца…

— Разумнее было бы попытаться обойти чары Источника и сообщить об Избранной за приличное вознаграждение, да? И вы самонадеянно решили попробовать продать свою тайну три-четыре недели назад? — вырывается у меня. — Но ведь срок еще не пришел?

Я отчего-то больше не горюю и не волнуюсь, спрашиваю так, как будто речь идет совсем не обо мне. Но ведь так и есть — я совсем другой человек, а не несчастная никому не нужная Алесса Коэн…

— Ты слишком умная для выпускницы Школы Жемчужной Розы, — усмехается Лиенна. — А формулировку насчет срока я и хотела обойти, раз уж появилось предзнаменование и всем известно, что на свет появилась Избранная, то какой смысл скрывать, кто она такая? Ведь рано или поздно это вычислят королевские маги.