Две жизни Алессы Коэн

— Она выплеснула воду мне под ноги — и… это было как наваждение… Пахло болотной тиной, так мерзко. Разве вы не почувствовали? А потом все пропало.

— Когда королевский эскорт проезжал мимо, пахло тиной? — уточняет он.

— Да, как будто вода несвежая… И цветами. Такой запах удушливый, как на похоронах…

Он оказывается совсем близко, касается моего лба, проводит рукой по щеке. У него мягкая прохладная ладонь — и я постепенно успокаиваюсь.

— Ты здорова? Не лучше ли нам вернуться, Алесса?

— Нет, — я качаю головой. И наконец готова признать то, что и без того давно очевидно: — Вы не видите их, да? Кариоль и Гордиэля? Помните, когда мы были в горах? И сейчас… эта девушка. Когда вы везли меня из Школы к себе в замок и на карету набросилась река — они спорили за туманом. И вода отступила. Почему вы их не видите? Кто они на самом деле? И отчего не показываются вам, раз вы их потомок?

Он на секунду прикрывает глаза. Его рука все еще касается моей щеки — он как будто вслушивается во что-то.

— Вполне возможно, что они стали новыми Хранителями нашего мира. Двое магов из враждующих лагерей, которым удалось прекратить войну, — наконец признается он. — А вот отчего выбрали именно тебя… Надеюсь, ты сама все понимаешь. Но это не то, о чем стоит говорить на улице. Едем, епископ уже заждался.

И мы поворачиваем коней в сторону резиденции Его Преосвященства.

Глава 28

— Добрый день, — склоняет голову в поклоне секретарь Его Преосвященства. — Епископ скоро освободится. Прошу вас следовать за мной.

И то ли его искусственная учтивость и тщательно скрываемое любопытство, то ли напряженный взгляд мастера Гвеллана заставляют меня насторожиться. Архимаг то смотрит на безупречно прямую спину нашего сопровождающего, то будто в задумчивости поднимает руку, дотрагиваясь до жезла, то внимательно изучает каждую дверь, мимо которой мы идем. А я ровно до того, как мы заходим на верхнюю галерею библиотеки, не понимаю, что пробудило в его душе подозрения: мы следуем за Аристохом мимо колонн разноцветных мраморных ваз, словно выстроившихся парадом в нашу честь, проходим галерею портретов предшественников епископа на этом посту. Все они умиротворенно взирают на нас с полотен, не разделяя тревоги архимага, а за их спинами либо переливаются всеми лучами радуги водопады, либо солнечные лучи пляшут на поверхности безмятежных озер.

Витая железная лесенка приводит нас к скрытой в панелях красного дерева двери, и мы оказываемся на втором ярусе библиотеки — галерее, огражденной высокими синими столбиками разной высоты. Они так причудливо переплетены, что я засматриваюсь на их изгибы и сперва не понимаю, что они имитируют схлестывающиеся тонкие волны, а их навершия сделаны в форме пенных барашков — пузырьки белой пены будто вырастают на верхушке каждого завитка.

И лишь мгновение спустя я замедляю шаг и дергаю архимага за рукав. Там, внизу, под нами, вокруг трех круглых столиков сгрудились человек десять в черных плащах с голубым символом… они заняты лежащими перед ними манускриптами и не поднимают голов, тихо переговариваясь.

Да и шаги наши глушит толстый ковер… Нас не должны заметить, но что если они делают вид, что ничего не видят, погрузившись в тайны прошлого, а на самом деле ждут сигнала и готовы нас схватить?

— Вижу, — шепчет мне архимаг. — Это инквизиторы.

— Засада? — уточняю я тоже шепотом.

Ах, если бы понять, что именно хотела мне сказать посланница из видения! Может, предостерегала о западне? Нет, тогда она бы перегородила нам вход в резиденцию, а не препятствовала бы мне в переулке…

— Сейчас узнаем, — почти не размыкая губ, цедит архимаг.

Секретарь епископа открывает перед нами еще одну потайную раздвижную дверь и жестом предлагает войти.

Вопреки ожиданиям, мы оказываемся не в окружении гвардейцев и инквизиторов или в смертельном капкане, а в очень маленьком кабинете, залитом солнечным светом. Окно кажется огромным, так как занимает всю стену, хотя его ширина не так уж велика — ее как раз хватило, чтобы разместить перед окном письменный стол и две книжные полки по бокам. Перед столом кое-как примостилось два кресла, за ним — стул из светлого дерева с резной спинкой, вероятно, предназначенный для хозяина дома.

Что-то не верится, что епископ именно здесь принимает высоких гостей… Маленький столик, на котором стоит кувшин и блюдо с какими-то угощениями, еле втиснулся сбоку от стола, одна ножка из трех не достает до пола. Больше похоже на то, что его сюда водрузили в спешке.

— Прошу вас подождать, — секретарь как-то по-мышиному скалит зубы в улыбке, указывает нам на кресла, отодвигает в сторону книжную полку, при ближайшем рассмотрении оказывающуюся лишь имитацией. На тонкой раме приклеены корешки книг, но сделано это так мастерски, что их не отличить от настоящих.

Нас привели в некую потайную комнату? Но почему? Стоит ли так беречь жертву от посторонних глаз, но при этом показать ей ее убийц? Нет, неразумно, здесь что-то не стыкуется…