Две жизни Алессы Коэн

Сама не знаю, отчего мне взбрело в голову спросить его именно об этом, но раз мой приемный отец — столь заметная фигура при дворе, не мог же он попросту забыть обо мне?

— Я же тебе объяснял, — устало откликается архимаг, — без магии ты утратила для него всякую ценность. Выдать тебя замуж? Ему и родных дочерей хватает. Ты пристроена, ему нет нужды о тебе беспокоиться. Писал.

— Писал? И вы мне ничего не сказали?

Я пытаюсь откинуть капюшон, но мой наставник бросает на меня такой взгляд, что я тут же понимаю: это не самая хорошая идея. Он явно не хочет, чтобы кто-то опознал в его спутнице Алессу Коэн.

— Не о чем говорить, — негромко роняет он. — Барон Коэн выразил надежду, что в качестве помощницы ты сможешь быть мне полезной. Даже не просил о встрече с тобой. Расстроена?

— С чего бы?

Итак, моему "приемному папаше" плевать, что станется с Алессой, раз она больше не магисса. И владыка Гвеллан может пользоваться ею по своему усмотрению.

— Я никогда не назвал бы барона Коэна душевным человеком, — поясняет Гвеллан, словно стараясь смягчить несуществующую обиду. — К тому же… пойми, без магии ты для него всего лишь безродная девушка, ради которой он уж точно не станет связываться со мной. Но находясь в моем доме, ты еще можешь принести ему пользу. И это тоже не стоит сбрасывать со счетов. Думаю, рано или поздно он все же пожелает тебя повидать.

— А если я не пожелаю?

Возможно, архимаг собирается мне что-то ответить, но в этот миг позади нас раздается конский топот: судя по всему, с западной стороны приближается большой отряд.

— Разойдись! Разойдись!

С чего так кричать? На улице всего-то пара торговцев, суетящихся возле открывающихся лавок, и несколько горожанок, спешащих с корзинами в сторону рынка. Но я замечаю, как меняется взгляд мастера Гвеллана: глаза вмиг становятся недобрыми, словно неживыми.

— Дорогу! Дорогу Его Величеству королю Эддарду! Дорогу Его Величеству…

— Быстро отсюда. Немедленно! — одними губами командует Гвеллан, но я отчего-то мешкаю. — Что застыла?

Он хватает мою лошадь под уздцы — и мы сворачиваем в ближайший переулок, круто забирающий в гору. Но почему? Почему он не позволяет мне посмотреть на короля? И я пытаюсь остановить лошадь, спешиться, вернуться — отчего-то мне любопытно хоть одним глазком взглянуть на того, кого якобы убила Алесса Коэн. Каков он? Молод или стар? Красив? Плешив? Уродлив? Почему…

— Ни с места! — шипит на меня Гвеллан. — Поезжай вперед. И только попробуй обернуться!

— Я хочу увидеть короля, — твердо говорю я. — Хотя бы отсюда.

И спрыгиваю на булыжники мостовой. Я не понимаю, что со мной происходит: мне и страшно, и в то же время как будто кто-то заставляет меня смотреть на белые плащи всадников, расшитые позолотой, вслушиваться, как карета приближается к нашему убежищу. Словно я впрямь убийца, и мне не отвести взгляда от своей жертвы. Но я не пытаюсь сделать и шагу вперед — так и держусь за поводья своей лошадки. Или Гвеллан успел наложить на меня какое-то заклятие? Мгновения замирают медовыми каплями на невидимой нити, кровь стучит в ушах незримым метрономом. Удушающий цветочный аромат обволакивает меня, чтобы тут же смениться вонью болотной гнили. Мне кажется, камни становятся мягкими у меня под ногами, еще чуть-чуть — и меня затянет вниз.

Колеса кареты грохочут уже совсем рядом, кучер нахлестывает лошадей. Отсюда мне не рассмотреть короля, устроившегося на подушках в глубине экипажа, но отчего-то я ясно представляю себе бледное лицо, обрамленное темными кудрями, алые губы… И ощущаю, как унизанная перстнями ладонь ложится мне на макушку: "Встань, дитя! Тебе не пристало преклонять колени. Ты Избранная. Добро пожаловать, Алесса!".

Что за морок? Я едва держусь на ногах, вот-вот — и упаду, лицом прямо на камни. И вдруг вижу, как мне под ноги льется вода. Чистая-чистая, она журчит, пенится, а взявшаяся невесть откуда синеглазая девушка в простой одежде смеется. И вода в ее кувшине все никак не иссякнет. Я стараюсь разглядеть ее, запомнить: чуть смуглая кожа, отчего синева ее глаз кажется только ярче, простенькое платье и коса, перевитая серебряными лентами. Откуда она здесь? Я пытаюсь приблизиться к ней, но смех ее становится только громче. Тру глаза, встряхиваю головой — и вот ее уже нет. Я и Гвеллан — мы одни в переулке. И мой наставник смотрит на меня так, что мне хочется сквозь землю провалиться.

— Вы видели? Вы ее видели?

Теперь я могу говорить, могу двигаться. Но архимаг хватает меня, как нашкодившего котенка, и буквально забрасывает в седло.

— Ты что, оглохла? Я же сказала тебе: не смей даже оборачиваться!

Но сейчас я не боюсь его гнева: меня гораздо больше занимает девушка с кувшином.

— Девушка с кувшином, — повторяю я, а он смотрит на меня, словно на безумную. — Синеглазая, черноволосая. И одета как прислуга. Может быть, ее заставили мостовую перед лавкой мыть?

— Какая девушка? — гнев, только что крививший его губы, уступает место тревоге. — Мы с тобой здесь одни. В этом переулке не было ни души. О чем ты, Алесса?