Двенадцать ночей

Когда он открыл книгу точно посередине, Кэй тут же с удивлением поняла, что этот изящный, аккуратно изготовленный маленький томик в плотном кожаном переплете – не печатная книга, а манускрипт, что тут все выполнено от руки. Слева пожелтевшая страница была пуста, если не считать слабых потемнений из-за чернил, проступивших с оборотной стороны; но справа почти всю страницу занимал рисунок, тоже чернилами. Единственный глаз, лишенный век, смотрел с бумаги на Кэй, изображенный щедрым черным пером свободно, размашисто и вместе с тем скрупулезно, детально. По бокам от глаза отходили две мускулистые деятельные руки с непропорционально крупными, сильными, открытыми ладонями. Глаз был заключен в большую квадратную рамку, внутри которой по краю шел линейный орнамент из сплетенных листьев. Внизу страницы ближе к правому краю теми же чернилами были написаны несколько слов – написаны рукописными буквами, которых Кэй не могла распознать.

– Это иллюстрация? – спросила она. – Но к чему, к какой истории?

– Нет, эта книга не сборник историй, Кэтрин, – ответил ее отец. Он взял пальцами левой руки более ранние страницы и не спеша полистал, давая ей убедиться, что не только на этой, но и на всех что-то изображено. – Это сборник эмблем. Картинок. Каждая – что-то вроде истории, только здесь, в этих картинках, все происходит одновременно, а не сначала одно, потом другое. Чтобы понять такую картинку, ты должна сама рассказать ее историю.

Кэй любила истории, и это странное глазеющее око поразило ее воображение.

– А эти слова под рисунками – их названия? – спросила она, поднеся палец к надписи на странице, которую он открыл первой, под рамкой с листочками.

– Можно и так сказать. Прочесть ты не сможешь, потому что написано старыми буквами и, главное, не по-английски. Но, если попытаться перевести тебе эту надпись, получится примерно вот что: «Видеть, не видя».

– Не понимаю, что это значит, – сказала Кэй, помолчав. – Ты либо видишь, либо нет. Разве можно видеть и не видеть в одно и то же время?

– У этой картинки есть смысл, Кэтрин. Иногда, чтобы видеть то, что на самом деле, а не то, что кажется, нужно смотреть не двумя глазами, а одним. Когда смотришь двумя, ты способна воспринимать окружающий мир в перспективе, объемно; но это и ограничивает твое зрение, ограничивает как раз тем, что делает его более точным. Порой, говорит эта картинка, мы видим больше благодаря тому, что видим меньше, и, может быть, нам, чтобы проникать взглядом в глубину, лучше и вовсе не видеть в обычном смысле.