Двенадцать ночей

Сгорбленная спина под потертой шерстью серого джемпера была приветствием, которое она хорошо знала и которое обижало ее не так сильно, как маму, – главным образом потому, что она ясно видела, как увидел бы почти каждый, сколько напряжения в этом приветствии. Она мягко положила ладонь на усталую массу мышц, которой было папино правое плечо, и поставила дымящийся чай под настольной лампой, чей свет на фоне холодной черноты оконного стекла, казалось, втягивал в себя пар. Папа молчал, но это было объяснимо: ручка в его руке яростно дописывала строку, и, без сомнения, он был в середине какой-то мысли. Некоторое время она стояла без движения, весь свой вес перенеся на выдвинутое вперед колено, и пыталась читать названия на корешках книг, как попало нагроможденных с вечера на заваленном столе. Сами шрифты, буквы иной раз были незнакомы, какое там читать, а несколько затхлых старых томов, вероятно, были «Трудами Королевского археологического общества» – папа часто брал их из университетской библиотеки домой на выходные. Но лежала у папиного локтя одна книжка, которой она раньше не видела. Приглушенный временем цвет ее матовой обложки можно было назвать темно-розовым или красным; не особенно толстая, она явно была выпущена очень давно. На обложке – никакой надписи. Несмотря на то, что книга была крохотная, она выглядела по-своему широкой и плоской; между двумя из пяти рельефных полосок, разделявших корешок, золотыми заглавными буквами значилось простое название: Образы.

– Кэтрин…»

Я не могу читать дальше. И перестать читать не могу. Папа.

«Кэй вздрогнула: папа поднял глаза от своей тетради и посмотрел на нее, вскинув брови. Взгляд чуть насмешливый, но не недобрый. Она сообразила, что по-прежнему опирается, теперь довольно весомо, на его плечо, и отстранилась, слегка оттолкнувшись от старого, потертого и какого-то горбатого канцелярского шкафа, стоявшего вплотную к письменному столу.

– Папа, эта красная книга – она библиотечная?

Не взглянув на книгу и ни секунды не промедлив, ее отец ответил:

– Библиотечная – ну… вроде того. Нет. Я взял ее на время у старого друга.

Какое-то время он смотрел на нее, отодвинувшуюся на шаг, – его явно интересовало что-то происходящее внутри ее головы. От этого взгляда насквозь ей захотелось поежиться».

Папа.

«– Какая красивая, – сказала Кэй, неловко бросив еще один взгляд на книгу и надеясь, что больше не придется встречаться глазами с отцом.

– А внутрь заглядывала, Кэтрин? – спросил он. Его голос был ровным, но притом очень тихим, мягким.