Веревка завершила свой путь. Раздался звук, в точности напоминающий шлепок набитого маслом резинового мешка по каменной плите, а за ним, секунду или две спустя, последовал очень тихий «у‑ук».
Пика, звеня, исчезла во тьме. Библиотекарь, растопырившись, как морская звезда, прижался к стене, втиснув пальцы рук и ног во все доступные им трещинки.
Быть может, он и смог бы потихоньку спуститься вниз, но такой возможности ему не представилось, потому что мерцающая рука Твари вытянулась и отодрала его от стены с тем же звуком, с каким вантуз прочищает особенно коварный засор.
Тварь поднесла Библиотекаря к тому, что в данный момент служило ее лицом.
Толпа прихлынула на площадь перед Незримым Университетом, и во главе ее были Достабли.
– Ты только посмотри. – Себя-Режу-Без-Ножа вздохнул. – Тысячи людей – и некому им что-ниубдь продать.
Кресло-каталка затормозило, выбросив очередной сноп искр.
Виктор выжидал; под ним мерцал призрачный конь. Не один конь, а целая их последовательность. Он не двигался, а изменялся от кадра к кадру.
Вновь сверкнула молния.
– Что он делает? – спросил заведующий кафед-рой.
– Пытается помешать Ей добраться до библиотеки, – ответил декан, вглядываясь в дождь, который начинал барабанить по мостовой. – Чтобы выжить в реальности, Тварям нужна магия, иначе они распадутся. Видишь ли, у них нет естественного морфогенного поля, и…
– Сделайте что-нибудь! Взорвите ее магией! – крикнула Джинджер. – Ох, бедная обезьянка!
– Мы не можем пользоваться магией! Это как пожар маслом заливать! – отрезал декан. – К тому же… я вообще не представляю себе, как можно взорвать пятидесятифутовую женщину. Меня таким заниматься еще никогда не просили.
– Это не женщина! Это… это кликовое чудище, идиот! Ты что, думаешь, я правда такая здоровая? – завопила Джинджер. – Оно использует Голывуд! Это голывудский монстр! Из страны кликов!
– Рули, разрази тебя гром! Рули!
– Но я не знаю как!
– Наклоняйся туда, куда надо лететь!
Казначей нервно стиснул черенок метлы. «Тебе-то легко говорить, – подумал он. – Ты к этому привычный».
Они как раз выходили из Главного зала, когда мимо ворот протопала гигантская женщина с верещащей обезьяной в руке. И вот теперь казначей пытался управиться со старинной метлой из университетского музея, а сидевший позади него безумец лихорадочно пытался зарядить арбалет.
«В воздух», – сказал аркканцлер. Им срочно необходимо подняться в воздух.
– Ты что, не можешь ее ровно вести? – требовательно спросил Чудакулли.
– Эта метла на двоих не рассчитана, аркканцлер!
– Ну и как мне целиться, когда ты в воздухе кренделя выписываешь?
Заразительный дух Голывуда, мотавшийся над городом, точно внезапно обрезанный стальной трос, в очередной раз коснулся сознания аркканцлера.
– Мы своих людей не бросаем, – проговорил он.
– Обезьян, аркканцлер, – машинально поправил его казначей.
Тварь приближалась к Виктору. Она шагала с трудом, борясь с разрывавшей ее на части силой реальности. Она мерцала, пытаясь сохранить ту форму, в которой пришла в этот мир, и под обликом Джинджер проглядывало что-то извивающееся и змеящееся.
Тварь нуждалась в магии.
Она оглядела Виктора и его меч и – если она вообще была способна на что-то столь сложное, как понимание, – поняла, что уязвима.
Она развернулась и обрушилась на Джинджер и волшебников.
Которые вспыхнули.
Декан горел пламенем особенно симпатичного голубенького оттенка.
– Не бойтесь, юная госпожа, – сказал заведующий кафедрой из глубин своего костерка. – Это иллюзия. Она не реальна.
– Это вы
Волшебники двинулись вперед.
Джинджер услышала у себя за спиной шаги. Это были Достабли.
– Почему она боится огня? – спросил Солл, когда Тварь отшатнулась от наступавших на нее волшебников. – Он же не настоящий. Она ведь должна чувствовать, что он не горячий.
Джинджер замотала головой. Она выглядела так, словно оседлала курчавую волну истерики – возможно, потому, что ей не каждый день доводилось видеть, как ее собственная гигантская копия растаптывает город.
– Она воспользовалась магией Голывуда, – сказала Джинджер. – А значит, вынуждена подчиняться голывудским правилам. Она не может чувствовать, она не может слышать. Она может только видеть. Что она видит – то и реально. А пленка боится огня.
Джинджер-великанша прижалась к башне.
– Ну что, она в ловушке, – сказал Достабль. – Теперь ей конец.
Тварь заморгала, глядя на приближающийся огонь.
Она повернулась. Вытянула свободную руку вверх. И начала забираться на башню.
Виктор соскочил с коня и перестал на нем сосредотачиваться. Конь исчез.
Вопреки панике, он позволил себе чуточку злорадства. Если бы волшебники ходили на клики, они бы в точности знали, что делать.
Критическая частота слияния. Даже у реальности она есть. Если ты заставил нечто возникнуть лишь на крошечную долю секунды, это не значит, что ты потерпел неудачу. Это значит лишь, что тебе нужно делать это снова и снова.