Движущиеся картинки

Тварь теперь мерцала медленнее; она все реже бывала похожа на Джинджер и все чаще – на содержимое помойного ведра таксидермиста. Она перевалила свою мокрую тушу через край башни и распласталась по крыше. Из ее дыхательных трубок со свистом вырывался воздух. Под ее щупальцами крошились камни – это утекала магия, а на смену ей приходил неутолимый аппетит Времени.

Тварь была озадачена. Где все остальные? Она очутилась одна в незнакомом месте, ее окружали…

…и она разъярилась. Тварь вытянула глазной стебелек и уставилась на орангутана, силившегося высвободиться из того, что недавно было рукой. Башню сотрясал гром. Дождь водопадами лился с камней.

Тварь вытянула псевдоподию и обвила ею талию Библиотекаря…

…и вдруг заметила, как из лестничного колодца вырвалась еще одна, до нелепого крошечная фигура.

Виктор сорвал пику со спины. Что теперь? Когда имеешь дело с людьми, у тебя есть выбор. Можно, например, сказать: «Эй ты, а ну-ка отпусти обезьяну и выходи с поднятыми сяжками». А можно…

Увенчанное когтем щупальце врезалось в камни, растрескав их.

Виктор отскочил назад и размахнулся пикой, прочертив на шкуре Твари глубокий желтый порез. Тварь завыла и с неприятным проворством развернулась, замахиваясь на него сразу несколькими щупальцами.

«Форма, – подумал Виктор. – В этом мире у них нет настоящей формы. Ей приходится тратить слишком много времени на то, чтобы удерживать себя во-едино. Чем больше внимания она будет уделять мне, тем меньше сможет концентрироваться на том, чтобы не развалиться на кусочки».

С самых разных концов Твари выдвинулось множество непохожих друг на друга глаз.

Заметив Виктора, они покрывались гневной сеткой вен.

«Ну ладно, – подумал он. – Внимание ее я привлек. Дальше что?»

Он отбил рванувшуюся к нему клешню и подпрыгнул, задрав ноги под подбородок, когда какая-то, к счастью неопознаваемая, часть тела попыталась оттяпать ему ноги.

Наружу вызмеилось очередное щупальце.

Его прошила стрела, произведя примерно такой же эффект, какой бывает, если прострелить стальным шариком наполненный заварным кремом носок. Тварь скрипуче завизжала.

Над вершиной башни пронеслась метла; сидевший на ней аркканцлер поспешно перезаряжал арбалет.

Виктор услышал далекое: «Если мы можем его ранить, значит, можем и убить!», а следом – «В каком это смысле мы?

».

Он бросился в бой, рубя все, что выглядело уязвимым. Тварь меняла форму, пыталась сделать свою шкуру толще или отрастить панцирь там, куда целилась пика, но делала это недостаточно быстро. «Они правы. Ее можно убить, – подумал Виктор. – На это может уйти целый день, но она не бессмертна…»

И тут перед ним возникла Джинджер, и лицо ее искажали боль и паника.

Виктор замешкался.

В то, что могло было быть телом Твари, врезалась стрела.

– Ату ее! Казначей, заходи на следующий круг!

Иллюзия растаяла. Тварь завизжала, отбросила Библиотекаря, будто куклу, и рванулась к Виктору, вытянув все свои щупальца. Одно из них сбило его с ног, еще три вырвали у него пику, а потом Тварь вскинулась, точно пиявка, и замахнулась железной пикой, чтобы выбить с небес своих мучителей.

Виктор поднялся на локтях и сосредоточился.

«Можно заставить его пробыть реальным достаточно долго».

Удар молнии очертил Тварь контуром бело-синего света. После раската грома чудовище пьяно пошатнулось; крошечные ниточки электричества все еще змеились по нему, потрескивая. Несколько щупалец дымилось.

Тварь пыталась сохранить свою целостность вопреки силам, бушевавшим в ее теле. Она безумно закружилась по камням, странно мяукая, а потом, злобно зыркнув на Виктора единственным уцелевшим глазом, шагнула в пустоту.

Виктор, отталкиваясь руками и коленями, подполз к краю.

Даже по пути вниз Тварь не сдавалась. Она отчаянно отращивала перья, и панцири, и мембраны, пытаясь эволюционировать во что-то, способное пережить падение…

Время замедлилось. Воздух заволокла пурпурная дымка. Смерть замахнулся косой.

– ПОЗДОРОВАЙСЯ С МОЕЙ МАЛЕНЬКОЙ ПО-ДРУЖКОЙ, – сказал он.

…а потом раздался такой звук, словно мокрое белье шлепнулось о стену, и стало ясно, что такое падение мог пережить только труп.

Толпа подходила ближе под проливным дождем.

Теперь, когда Тварь утратила всякий контроль над собой, ее тело распадалось на составлявшие его молекулы, которые вода уносила в канавы, а потом – в реку, а потом – в холодные глубины моря.

– Она дезинтегрируется, – сказал профессор со-временного руносложения.

– Так вот что это слово означает? – удивился заведующий кафедрой. – А я‑то думал, оно как-то с парфюмерией связано.

Он потыкал Тварь ногой.

– Осторожнее, – предупредил декан. – Не мертво то, что в вечности живет.

Заведующий кафедрой критически осмотрел тушу.

– А по-моему, она вполне себе мертвая, – сказал он. – Хотя подожди… вроде что-то шевельнулось…

Одно из безвольно разбросанных щупалец Твари подергивалось.

– Она что, на кого-то упала? – спросил декан.

Оказалось, что да. Они извлекли из-под щупальца подрагивающее тельце Думминга Тупса и по-доброму тыкали и хлестали его, пока он не открыл глаза.

– Что случилось? – спросил он.