Движущиеся картинки

– Чушь. В хорошенькую историю ты меня втравил. Что это вообще?

– Капуста, аркканцлер.

– Овощ, что ли, какой-то?

– Да.

– Терпеть не могу овощи. Они кровь разжижают.

Наступила пауза. А потом фермеры услышали, как второй голос сказал:

– Что ж, прошу прощения, кровожадный ты заносчивый мешок сала.

Еще одна пауза.

А после нее:

– А скажи мне, казначей, могу я тебя уволить?

– Нет, аркканцлер. У меня пожизненный контракт.

– В таком случае помоги мне выбраться отсюда, а потом пойдем и отыщем себе чего-нибудь выпить.

Фермеры отползли подальше.

– Ыть меня, – сказал тот, что верил в капусту. – Это же волшебники. В дела волшебников, ыть их, лучше не соваться.

– Это точно, – согласился второй. – Слушай… вот ты все про какую-то ыть говоришь. А это что вообще такое?

Наступило время тишины.

В Голывуде не двигалось ничего, за исключением света. Он медленно мерцал. «Голывудский свет», – подумал Виктор.

Воздух пронизывало ощущение жуткого предвкушения. Если декорации клика были грезой, ожидавшей воплощения в реальность, то город стал чем-то большим – реальным место, ожидавшим чего-то нового, чего-то такого, чему не было названия в обычном языке.

–, – сказал он и осекся.

– ? – спросила Джинджер.

– ?

– !

Они уставились друг на друга. Потом Виктор схватил ее за руку и затащил в ближайшее здание, которым оказалась столовая.

Обстановка внутри была неописуема и оставалась таковой до тех пор, пока Виктор не отыскал аспидную доску, использовавшуюся прежде для того, что здесь – смехотворно – именовалось «меню».

Он взял мелок.

«Я ГОВОРЮ, НО Я СИБЯ НЕ СЛЫШУ», – написал он и торжественно вручил мелок Джинджер.

«Я ТОЖ. ПАЧЕМУ?»

Виктор задумчиво подбросил мелок, а потом написал:

«ДУМАЮ, ПТОМУ, ЧТО МЫ ТАК И НЕ ИЗАБРЕЛИ ЗВУКАВЫЕ КЛИКИ. ЕСЛИ Б У НАС НЕ БЫЛО БЕ-СОВ, РИСУЮЩИХ ЦВЕТНЫЕ КАРТИНКИ, ЗДЕСЬ ВСЕ БЫЛО БЫ ЧЕРНА-БЕЛЫМ».

Они оглядели столовую. Почти на каждом столе стояли тарелки с недоеденными порциями. Для заведения Боргля такая картина была привычной, но к тарелкам, как правило, прилагались ожесточенно жалующиеся клиенты.

Джинджер осторожно окунула палец в ближайшую тарелку.

– Еще теплая, – произнесла она одними губами.

– Пойдем, – неслышно сказал Виктор, указывая на дверь.

Джинджер попыталась сказать ему что-то сложное, нахмурилась при виде его непонимающего лица и написала:

«НАДО ПОДАЖДАТЬ ВОЛШЕБНИКОВ».

Виктор на мгновение застыл. Потом его губы сформировали некую фразу – Джинджер в жизни бы не призналась, что знала, что она значит, – и он бросился наружу.

Перегруженное кресло уже неслось по улице, дымя осями. Виктор встал у него на пути и запрыгал, размахивая руками.

За этим последовала долгая беззвучная беседа. В ходе ее ближайшая стена оказалась вся исписана мелом. Наконец Джинджер не смогла сдержать нетерпения и подбежала ближе.

«ВЫ ДОЛЖНЫ ДЕРЖАЦА ПОДАЛЬШЕ. ЕСЛИ ОНИ ПРАРВУТСЯ, ОНИ ВАС САЖРУТ».

«ВАС ТОЖЕ». Этот почерк был аккуратнее; он принадлежал декану.

Виктор написал:

«ВОТ ТОЛЬКА Я, КАЖЕЦА, ЗНАЮ, ЧТО ПРСХОДИТ. И ВООБЩЕ, ВЫ БУДЕТЕ НУЖНЫ, ЕСЛИ ЧТО ПОЙДЕТ НЕ ТАК».

Он кивнул декану и поспешил к Джинджер и Библиотекарю. На орангутана он взглянул с беспокойством. Формально Библиотекарь являлся волшебником – по крайней мере, являлся, когда еще был человеком, и, вполне возможно, в этом плане ничего не изменилось. С другой стороны, он также был орангутаном и в случае непредвиденных обстоятельств мог оказаться весьма полезным человеком. Виктор решил рискнуть.

– Вперед, – изобразил он губами.

Путь к холму отыскать было легко. Там, где раньше была тропка, пролегла теперь широкая дорога, усыпанная сиротливыми следами торопливого бега. Сандалия. Отброшенный рисовальный ящик. Длинное боа из красных перьев.

Ведущие в глубину холма двери были сорваны с петель. Из глубины тоннеля доносилось тусклое свечение. Виктор пожал плечами и шагнул внутрь.

Полностью завал не разобрали, но обломки оттащили в сторонку или попросту растоптали, чтобы толпа смогла пройти. Потолок не обвалился. И не благодаря уже рухнувшим глыбам. Благодаря Детриту.

Это он неустанно поддерживал потолок.

Почти неустанно. Ему уже пришлось опуститься на одно колено.

Виктор с Библиотекарем принялись укладывать булыжники вокруг тролля, пока тот не смог снять ношу со своих плеч. Детрит застонал – по крайней мере, выглядело это так, будто он стонет, – и повалился ничком. Джинджер помогла ему подняться.

– Что случилось? – спросила она у него одними губами.

– ?? – Детрит не мог уразуметь, куда подевался его голос, и пытался скосить глаза на собственные губы.

Виктор вздохнул. Ему зримо представились жители Голывуда, слепо несущиеся по тоннелю, и тролли, разбирающие завал. Поскольку Детрит был среди них самым сильным, он, разумеется, играл в этом важнейшую роль. А поскольку мозг ему обычно требовался только для того, чтобы макушка не проваливалась в глубь черепа, то, разумеется, именно его бросили поддерживать на себе вес холма. Виктор вообразил себе, как Детрит неслышно кричит, пока остальные бросают его позади.