Двое из трех

Чувствуя себя виноватой, я склонила голову в извинениях.

– Простите, что беспокою вас. Я лучше пойду.

Как раз когда я повернулась, чтобы уйти, я услышала одну строгую команду.

– Подожди.

Я мгновенно замерла. Хотя ее голос не обладал тем же авторитетом, что раньше, в ее интонации все еще было что-то пугающее. Каким-то образом знала, что если уйду, то пожалею об этом. Я повернулась к ней и нахмурилась.

Ее бледные губы были натянуты.

– Сядь.

С легким кивком головы я оглянулась и заметила старый диван, на который я когда–то пролила апельсиновый сок во время средней школы. Я не могла не улыбнуться, когда увидела пятно, все еще находящееся там.

Миссис Тайлер ждала, пока я сяду и посмотрю на нее, прежде чем заговорила.

– У меня не так много посетителей. Это мило.

Фальшивая улыбка прилепилась на мое лицо.

– Мне очень жаль, что побеспокоила вас, но на самом деле я искала...

– Джесси, – ее лицо внезапно превратилось в гримасу, и на мгновение я задалась вопросом, было ли ей больно говорить его имя. Эта теория была выброшена в окно, когда ее тело встряхнуло, и шквал кашля настиг ее. Она судорожно вдыхала воздух, издавая безошибочные звуки хрипов гораздо громче.

Я вздрогнула.

– Эм, хотите я принесу воды?

– Н–нет, – она глубоко вздохнула и слабо улыбнулась. – Это обычное явление. Я привыкла к этому.

– Мне очень жаль, – слова чувствовались пустыми, как будто ничего, что я могла сказать ей, не могло даже приблизиться к тому, как она должна себя чувствовать. К счастью, она казалась тронутой моими усилиями.

Она замолкла на несколько минут, прежде чем снова заговорить, делая быстрые вдохи. Маленький одометр на ее баллоне летал туда–сюда. Мои глаза следовали за ним, любопытствуя, сколько кислорода, могли держать легкие этой бедной женщины.

Как будто заметив беспокойство на моем лице, она, наконец, улыбнулась.

– Понадобится намного большее, чтобы выбить меня. Врачи предложили мне сделать операцию, но не думаю, что она мне понадобится.

– Вы должны слушать своих докторов, – выпалила я, прежде чем остановиться.

К моему облегчению, она просто пожала плечами и постучала по голубому баллону.

– Вот поэтому это здесь, верно?

Я кивнула, не зная, что еще сказать.

Она откинулась на спинку стула, очевидно, отбиваясь от надвигающегося кашля. Ее фиолетовые губы растянулись в улыбку.

– Ты всегда любила моего сына, не так ли?

– Что, простите? – я моргнула, совершенно опешившая.

Она медленно кивнула головой.

– Женщина всегда знает. Это проявлялось в том, как ты смотрела на него и как ты всегда следовала за ним, как щенок.

Ах, а вот и дерзость, которую я помнила.

Я поджала губы. У меня действительно не было времени на ее игры.

– Вы знаете, где он?

Она слегка надула губы.

– Я никогда не знаю, что он задумал. Я вообще удивлена, что он вернулся.

– Почему? – это был вопрос, который не нуждался в каком–либо уточнении. Мы обе понимали.

– Когда его отец ушел, это действительно повлияло на него. Я всегда знала, что он любил его больше, чем меня, и я могла сказать, что это разбило его сердце.

– Ну конечно...

– Нет, ты не понимаешь. Он хотел, чтобы я ушла, – она печально покачала головой. – Я знаю, что не заслужила его любви. Я никогда не была рядом с ним. Как может сын любить мать, которая всегда была в баре или продавала наркотики на улице?

Я неловко поерзала. Не так я представляла себе этот день.

Ее хриплый голос отскочил от пустых стен дома. Было немного грустно представлять ребенка растущего в этом сыром доме, и теперь, когда я стала старше, у меня не было ничего, кроме уважения к невероятному способу Джесси справляться со всем этим. Может, он был прав, я была привилегированным классом.

Я покачала головой и слушала излияния миссис Тайлер. Было очевидно, что ей не хватало компании. Несмотря на проблемы, которые она создала Джесси в детстве и то, как она пользовалась всеми, кто позволял ей, я не могла не пожалеть женщину. Никто не заслуживает такой изоляции от общества.

Она вздохнула и закрыла глаза. На мгновение она не двигалась, и я почти подпрыгнула со своего стула, чтобы встряхнуть ее. Наконец, ее глаза приоткрылись один за другим.

– Ты знаешь, он тоже любил тебя.

– Что? – я вздохнула и быстро покачала головой. – Нет, мы были только друзьями.

Она фыркнула.

– Нет, дорогая. Он любил тебя. Помнишь, когда его исключили?

Как я могу забыть?

– Я была не в форме, чтобы иметь дело с хулиганом, кем, я была уверена, он и окажется. Черт, я даже никогда не была готова растить ребенка! Ты же знаешь, что он был случайностью? Я этого никогда не хотела, но все же я делала все возможное, чтобы вырастить его.

Хорошо, может быть, она заслужила одиночество.

– Он не хотел уходить, но я знала, что ему это нужно. Я никак не смогла бы вырастить его хорошим человеком. Как я могла, когда сама не была хорошей женщиной? – она остановилась, вероятно, ожидая, что я возражу, чтобы похвалить ее, но для чего? Понимая, что я не буду говорить, она продолжила: – Я позвонила его отцу и потребовала, чтобы он забрал его. Если он думал, что может уйти от родительской ответственности, что ж, ему пришлось изменить мнение.