Двойня для Цербера

Он никогда меня не щадил, и сейчас ведет себя по отработанному шаблону: мое унижение должно быть возведено в абсолют. Цербер прижимает меня к себе еще крепче и засасывает в рот кожу на шее. Я мертвею от ужаса, а Алекс смотрит на это представление округлившимися глазами.

— Так вы мутите вместе? — проговаривает она, одернув яркий кроп-топ.

Ее красивое лицо искажается не омерзением или ужасом. Это удивление, перетекающее в яркое недовольство.

Я не вижу в глазах Алекс так нужной мне поддержки, пусть даже она и не знает ужасной изнанки моих с Цербером отношений. Там ревность. Господи, неужели моя лучшая подруга не шутила все это время? Алекс действительно считает его красивым мужчиной, с которым бы она не отказалась закрутить страстный роман? Я, что схожу с ума?

— Типа того, — отзывается Цербер, продолжая щипать мою шею губами. — А ты Алекс, да?

— Ага, мы с тобой пересекались на нескольких вечеринках, — улыбается она обольстительно и залпом выпивает один из разноцветных шотов, которыми заставлен весь стол. — Ничего, если я утащу у тебя Асю? Нам нужно носики попудрить.

— Она вся твоя, — разбитно отвечает Цербер, наконец убрав от меня руки. — Но ненадолго. Пудритесь в темпе.

Алекс хватает меня за руку, и вместе мы продираемся сквозь толпу, конвульсивно дергающуюся на танцполе. Сейчас мы останемся наедине, и она скажет, что все поняла, утешит. Лучшая подруга попытается убедить, что придумает, как помочь, и мне станет легче хотя бы от этой несбыточной надежды.

В небольшом женском туалете, оформленном рельефной штукатуркой, мы одни. Я обращаю внимание на зеркало, на котором кто-то розовой помадой написал красноречивое «slut». Всё вокруг словно насмехается надо мной, грязной и оскверненной. Все будто знают, что я всего лишь безвольная игрушка Цербера.

— И долго ты еще собиралась скрывать это от меня? — спрашивает, поджав пухлые губки и хищно сощурившись.

— Что это? — я не могу понять, почему ее тон такой злой и требовательный.

— Что встречаешься с Олегом, — уточняет Алекс, напоказ поправляя макияж перед зеркалом.

— Не встречаюсь я с ним, — отвечаю раздраженно, пытаясь защититься от глупых нападок лучшей подруги.

— Ага, конечно! Думаешь, я слепая? Я видела, как он тебя лапал в зале, а ты была не прочь. Как ты могла, Агния? — шипит она так зло, что я вся съеживаюсь.

Я готова расплакаться от обиды. Как так получилось, что мой родной человек делает мне больнее Цербера?

— Алекс, все сложно, — бормочу я беспомощно.

— Ничего сложного, Агния, — передразнивает Алекс мою манеру речи. — Ты просто обскакала меня, зная, что я сохну по Олегу. Переспала с ним, да?

— Алекс, что ты говоришь? Я не знала, что он тебе настолько нравится, — хватаю подругу за руки. — Он мне не нужен, слышишь?

— Значит, да. — смотрит на меня с пренебрежением. — Вот оно как. Ты мне вешала лапшу на уши, что ждешь того самого, особенного, а сама втихушку подложилась под Олега. А он мне реально нравится. Я все пыталась его завлечь, а ты взяла и все испортила.

— Так забирай, — выкрикиваю я, взбешенная ее глухотой к моим словам.

Я выбегаю из туалета, потому что нет сил больше находиться с ней в одном помещении. Нет сил терпеть ее нападки и обидные слова. Цербер насилует меня, а Алекс думает, что я захотела этого сама.

Как она, моя лучшая подруга, может не видеть, что он сделал со мной? Как может желать это чудовище?

Мне хочется бежать прочь, но вместо этого я возвращаюсь к нему. Потому что, если сбегу, Цербер достанет меня хоть из-под земли. И накажет не только меня, но и мою семью.

Я сажусь рядом с ним, развалившимся на диване и пускающим в потолок сизые дымные кольца.

— Где подружку потеряла? — хрипло спрашивает он, выпустив струйку дыма мне в лицо. — Попка у нее, кстати, ничего. Рабочая. А вот ротик так себе. Губы перекачанные. Не люблю такие. Сосут плохо, потому что чувствительность снижена.

— Олег, прошу тебя, не трогай Алекс, — прошу я, прекрасно зная о его репутации.

Олег меняет женщин как перчатки. Нет, не так. Он пользует их как дешевые вещи, потребляет как фастфуд. Цербер ненасытен, и по его полному похоти взгляду я понимаю, что одной меня этому чудовищу мало, даже когда он делает это со мной сутками.

— Не трогать Алекс, да? — усмехается он. — Бедная ты наивная овечка, Агния. Она сама хочет, чтобы я ее трахнул. Глазками стреляет каждый раз, как пересекаемся. Или ты думаешь, я таких вещей не замечаю? Ты тоже так смотрела тогда, на веранде.

— Олег, пойдем танцевать, — вклинивается вернувшаяся Алекс в наш разговор и тянет его за руку. — Хватит уже тут сидеть с нашей отличницей.

Она вела себя так, сколько я себя помню. Если у меня появлялась игрушка, которая нравилась ей и которой я не желала делиться, Алекс просто отнимала ее у меня. Если же я заводила нового друга, она делала все, чтобы переманить его на свою сторону. То же самое происходило и с парнями. Я прощала ей все эти выходки, но сейчас подруга пытается обратить на себя внимание настоящего хищника.

— А пойдем, — весело отзывается Цербер.