Двойной заговор. Сталин и Гитлер: несостоявшиеся путчи [с иллюстрациями]

Сообщения о грядущем перевороте поступали и из Франции. 17 марта 1937 года советский полпред в Париже Потемкин доложил: «Даладье, пригласивший меня к себе, сообщил следующее: 1) Из якобы серьезного французского источника он недавно узнал о расчетах германских кругов подготовить в СССР государственный переворот при содействии враждебных нынешнему советскому строю элементов из командного состава Красной Армии. После смены режима в СССР Германия заключит с Россией военный союз против Франции. Об этих планах знает будто бы и Муссолини, сочувственно относящийся к такому замыслу, сулящему поражение Франции и возможность расширения владений итальянской империи за счет бывших французских земель. Даладье добавил, что те же сведения о замыслах Германии получены военным министерством из русских эмигрантских кругов, в которых имеются по данному вопросу две позиции. Непримиримые белогвардейцы готовы поддержать германский план, оборонцы же резко высказываются против. Даладье пояснил, что более конкретными сведениями он пока не располагает, но что он считает „долгом дружбы“ передать нам свою информацию, которая, быть может, для нас небесполезна. Я, конечно, поблагодарил Даладье, но выразил решительное сомнение в серьезности его источника, сообщающего сведения об участии представителей командования Красной Армии в германском заговоре против СССР и в дальнейшем против Франции. При этом я отметил, что недостаточная конкретность полученных сообщений лишь подтверждает мои сомнения. Даладье ответил, что, если получит более точные данные, он немедленно мне их сообщит. Он-де все же не исключает возможности, что в Красной Армии имеются остатки троцкистов».

Оказывается, существовала и телеграмма, посланная Литвиновым полпреду СССР во Франции Я. З. Сурицу, где он пишет: «Я не знаю, известно ли Вам, что Даладье как-то в разговоре с Потемкиным предупредил его, что, по сведениям французской разведки, немецкий рейхсвер хвастал тем, что у него имеется агентура в верхушке Красной Армии».

Что касается источников информации, то можно предположить, что ими могли быть русские эмигранты, масоны и журналисты Неманов и Николай Алексеев. Неманов считается агентом чешской разведки, а Алексеев, как установили все те же Фалиго и Коффер, — агент одновременно сыскной полиции Франции и британской разведки. Именно он на допросе в сыскной полиции на вопрос о его контактах с немецким военно-морским атташе прямо заявил, что Тухачевский готовил военный переворот против Сталина.

Есть в сообщении посла одно очень интересное место — там, где он пишет о двойственном отношении к заговору в среде русской эмиграции. Получается, что намерения военных настолько не были секретом, что наши белогвардейцы не только знали о них, но даже спорили по этому поводу. А вот кто должен был знать обо всем этом досконально — так это генерал Скоблин. Тот самый Скоблин, который погиб при таких загадочных обстоятельствах. Напомним, что чекисты привлекли этого ценнейшего агента к похищению лидера РОВС генерала Миллера. Именно Скоблин должен был вызвать генерала на то свидание, с которого он так и не вернулся. Разоблаченный, он вынужден был скрыться и, как утверждал генерал Судоплатов, погиб в Барселоне во время воздушного налета. По другой версии, его выкинули с самолета сами чекисты.

Настолько бессмысленным было похищение, настолько грубо подставили генерала, что это невольно наводит на подозрения: уж не убрали ли его, чтобы не доносил в Центр ту информацию, о которой не следовало знать Сталину и которую ослабленные репрессиями троцкисты из НКВД уже не могли перехватить. По крайней мере, эта версия объясняет многое, что при других интерпретациях событий кажется бессмысленным и необъяснимым.

«Японский след»

Если сейчас кому сказать, что диппочту перевозят в обычном почтовом вагоне, без сопровождения, так ведь никто не поверит. Тем не менее один из бывших руководителей советской внешней разведки В. Г. Павлов вспоминает: «Японский МИД доставлял свою диппочту, упакованную в вализы, во Владивосток, где они отправлялись японскими курьерами с почтовым поездом без сопровождения, а в Москве, прямо из почтового вагона, диппочту принимали сотрудники японского посольства. Таким образом, создавалась возможность ознакомиться с японскими вализами в пути от Владивостока до Москвы, который в то время длился от 6 до 8 суток. План спецотдела намечал организовать прямо в почтовом вагоне небольшую лабораторию, в которой и вскрывать вализы, фотографировать их содержание и вновь запечатывать так, чтобы никаких следов вскрытия на диппочте не оставалось». Эту лабораторию действительно организовали, сумев преодолеть почти непреодолимые трудности, так как японцы разработали хитроумную систему защиты своей почты. Но наши их переиграли.