Двор льда и пепла

– Хватит. Если не ошибаюсь, наши гости не из Воронова Пика. Гляньте, с ними Кьелл.

Разведчик вышел из-за широкой спины Ульфа, и нападавшие облегченно выдохнули.

– Они пришли за нами! – воскликнул он. – Криспин, они пришли за нами!

Костлявый человек – видимо, Криспин – усмехнулся. Он махнул рукой, и нож покинул мое горло, а напавший пробормотал на ухо тихое «прости». Вален сделал резкий шаг вперед. Мужчина поскользнулся на гальке и чертыхнулся.

– Ты промахнулся, – прошептала я, глядя на нож на земле.

Ночной Принц обхватил мое запястье, притягивая меня ближе. Я не знала, сознательно это было или нет. На его лице играл едва заметный намек на улыбку.

– Я никогда не промахиваюсь.

– Будьте нашими гостями. Мы у вас в долгу, – воскликнул Криспин и махнул рукой в сторону пещер. – Заходите посмотреть, что мы завоевали для нового короля Ночного народа.

Глава 17. Ночной Принц

Сырые и холодные пещеры оказались переполнены людьми. Никто давно как следует не ел, у многих виднелись шрамы, язвы и следы побоев.

Я делал все возможное, чтобы не смотреть на них.

Криспин, по всей видимости, был у них кем-то вроде старейшины. Он был сед, как предрассветные сумерки, а неровные клочки волос на подбородке мало походили на бороду. Ноги были обмотаны грязными тряпками, удерживая подошвы полуразвалившихся сапог. Если бы мы не пришли за этими людьми, в такой одежде они бы не пережили и первых заморозков.

– Сюда, – указал Криспин.

Пещера выходила к воде, и каменный пол был скользким от приливов. Стояли потемки, но в отсветах дня можно было разглядеть двух связанных и избитых стражников Воронова Пика на коленях.

– Мы же говорили, что вы не пожалеете, – полубезумно хохотнул Криспин.

Ульф и Фрей тихо переговаривались. Ульф казался довольным. Фрею будто стало неловко. Боковым зрением я уловил движение, и взгляд упал на Элизу. На ее разгоряченном лице отразилась боль. Я поборол желание подойти к ней, стиснул зубы и отвернулся. Любой в Вороновом Пике был моим врагом. Ее – тоже, но я никак не мог забыть, что еще они были ее народом.

Эти стражники – она ведь могла знать их.

Вот что случится, если она продолжит плясать под дудку Ари. Она увидит, как навсегда закрываются глаза на знакомых лицах. Или падет от рук тех, кого любила. Я хотел защитить ее от такой судьбы, а чудовище внутри меня проклинало ее за легкомыслие. За то, что она поставила себя в такое положение. Кровь взывала ко мне и просила битвы, заглушая беспокойство о Квинне-изгнаннице.

Но другая часть меня – больше и сильнее – желала позабыть все ссоры и прикоснуться к ней так, чтобы она снова растворилась во мне, как когда-то.

Халвар усмехнулся и шагнул к связанным стражникам.

– Что нам делать с этими уродцами? Они выглядят так, будто не ели неделю.

– Так и есть, – сказал Криспин.

– Вы морили их голодом? – с отвращением в голосе спросила Элиза.

– Либо мы, либо они. – Криспин шагнул к одному из стражников. – Они хотят свободы и пожрать, так что уже готовы поболтать о планах лжекороля.

Халвар наклонился, вглядываясь в глаза одного из воронов. Лицо его исказили царапины и кровоподтеки. Глаза покраснели. От одежды воняло рвотой.

– Они легко могут солгать.

– Не будем, – пробормотал стражник таким голосом, будто одной ногой уже стоял в Ином мире.

– Настолько голоден?

Стражник закрыл глаза, выдавливая тяжелые вздохи.

– Мы… знаем планы.

– А потом улизнете обратно к своим и разболтаете про нас.

– Они и через хребет не переберутся, – мрачно сказала Элиза.

– Неужели женщина сочувствует этим ублюдкам? – шепнул Криспин Тору. Или думал, что шепнул: мы все прекрасно его слышали.

– Я сочувствую людям, – сузила глаза Элиза.

– Им досталось не больше, чем любому из нас досталось бы в Вороновом Пике, – вырвалось у меня.

Элиза подняла на меня взгляд, полный такой боли, какой не таилось в нем ни для кого другого.

– Прости меня, – голос ее звенел от гнева. – Но я не хочу становиться похожей на Воронов Пик.

– Тогда держись-ка лучше подальше от войны, де хон, – фыркнул Криспин. – Не всегда можно выйти чистенькой.

Один из стражников закашлялся. Звук отскакивал от сводов гулким эхом. Элиза подняла голову и, не глядя на нас, подошла к пленнику. Осмотрев его синяки и отсчитав биение сердца, она посмотрела на Криспина.

– Дайте хотя бы воды. Хотите, чтобы они говорили, – так дайте им горло смочить.

Криспин покраснел, но скорее не от гнева, а от стыда, что не сообразил сам. Глянул на одного из беженцев и кивнул. Вскоре мальчик вернулся с ведром воды и черпаком. Элиза зачерпнула воды и по очереди поднесла к губам пленников.

Один подавился и чуть не вывернул пустой желудок. Не слушая голос рассудка, я подошел к ней и взял черпак. Все это казалось таким знакомым.

– Ты слишком торопишься, – тихо сказал я.

Она внимательно смотрела на мои руки, пока я поил стражников маленькими глотками. Потом сцепила на коленях пальцы.

– Говоришь, будто знаешь, как надо.