Двор льда и пепла

Я замер. Темные воспоминания сдавили грудь так, что стало нечем дышать. Я помнил ночи, когда голод пожирал меня изнутри. Когда от бесконечной жажды во рту оставалась выжженная пустыня и я не мог даже говорить.

– Потому что ты знаешь, как надо, – пробормотала она сама себе. Она опустила глаза на каменный пол пещеры. Мягкие черты лица исказила боль.

О чем она думала? Я хотел спросить, но вместо этого отвернулся. Я дал воронам по последнему глотку и встал.

– Так что готовит Колдер?

Тот, что был посильнее, посмотрел вверх, мне в глаза.

– Прежде чем я скажу, обещай, что пощадишь мою сестру.

Сестра? Второй ворон свернулся на полу калачиком. Она была укутана в толстые меха, а волосы на лице свалялись – я и не подумал, что это женщина. Один глаз у нее опух и заплыл, пальцы покрывали синяки, будто их не раз ломали.

– Это не мы, – поспешно сказал Криспин, будто чувствовал, что за вопрос вертелся у меня на языке. – Они навернулись с обрыва на берег. Этак мы их и поймали.

– Упали с обрыва? – переспросил Тор.

Криспин энергично закивал.

– В темноте ни черта не видно, камень сырой. Вороны, конечно, дураки те еще, но, пожалуй, там любой мог бы навернуться, если подойти слишком близко.

Я снова повернулся к изможденным стражникам.

– Говори, о ней позаботятся.

– Ты тут не главный, Рэйф, – проворчал Ульф. – Ты не можешь давать таких обещаний.

– Зато я могу, медвежонок, – оскалился в ответ Халвар. – Хочешь, чтобы кто-то заговорил, – Кровавый Рэйф может это обеспечить.

Я опустился возле ворона на одно колено. Глаза у стражника расширились.

– Кровавый Рэйф, – выдохнул он. – Боги…

– Как тебя зовут?

– Брант. Ее – Кари. – Он подавился воздухом.

– Где ваш отряд?

– Мы… – Брант повозился на коленях и поморщился. – Разделились. Они должны были занять южные берега и города.

– Разделились. Слабо верится.

Ворон смотрел в сторону и дышал так глубоко, что ноздри раздувались.

– Будешь лгать – ничего хорошего не жди, – сказала Элиза, бросая мне понимающий взгляд. Вероятно, она думала о том же, о чем и я: мы могли бы использовать дар Джуни, но знать об этом никому не стоило. Элиза прочистила горло и пошла дальше, как будто это у нее был дар чувствовать ложь на вкус: – Мы слишком долго ехали, чтобы слушать сказки. Все на взводе, терпение заканчивается.

В груди потеплело от гордости. Умница Квинна. Она могла распознать ложь так же, как любой из нас. Она всегда выделялась среди тиморской знати, и, как ни старался, я не мог насытиться ею. Даже теперь, когда воспоминания вернулись, я не мог назвать ни одну женщину из дворянства Старой Этты, кто одновременно так будоражил и так ошеломлял меня, как Элиза Лисандер.

Брант взволнованно посмотрел на сестру.

– Один из… один из капитанов нашего отряда… пытался принудить Кари к… Я застукал их и… напал на него. – Рассказ Бранта потонул в новом приступе кашля.

– Воды, – велел Халвар.

На этот раз поить ворона помогла Джунис.

– Спасибо, – прошептал он.

Я похлопал его по щеке, прося продолжить.

– Ты напал на старшего по званию? Это смертный приговор.

– У тебя есть сестра, Рэйф? Или брат?

Элиза резко втянула воздух и поджала губы, видимо, смущаясь своей реакции. В моей груди словно кто-то копался раскаленным ножом.

– Да.

– Тогда ты должен понять, – кивнул Брант. – Будь там хоть чертов король, я порвал бы его на клочки. Женщины в Тиморе редко становятся воинами. Их чаще оскорбляют, насилуют или убивают. Но когда я стал стражником замка, ей некуда было пойти, мы с ней одни. Она доказала свою стойкость, и ей позволили остаться при условии, что я присмотрю за ней. Она моя ответственность. Пощади ее, и я все расскажу.

Я поверил ему. Сердце до сих пор разрывалось от воспоминаний о том, как я не смог защитить Херью и мать. В голове один за другим всплывали кошмары, в красках расписывавшие, что я мог и что должен был сделать, чтобы спасти их.

– Она будет жить, даю тебе слово. Что ты знаешь?

Брант то ли успокоился, то ли устал спорить.

– Коро… Колдер отлавливает Ночных людей, – прочистив горло, проговорил он. – Он считает, что с их кровью можно… создавать эликсиры и яды. И что так жители Тимора смогут использовать магию. Хочет сделать из них оружие. Он уже это делал. Травил фейри каким-то темным, извращенным хаосом и подчинял их волю. Тех, кто слишком слаб, он опустошает. Выкачивает всю кровь для каких-то экспериментов.

– Невозможно, – сказал я.

– Думаешь? – фыркнул Брант. – Я это видел. Видел фейри, которые ему служат. Сильных фейри. Видел странные эликсиры, которые они смогли создать. Такие, что вздымают землю не хуже хаоса. И яды.

– И как они подчиняют Ночной народ?

Брант прикрыл глаза.

– Это странная магия. Будто и не фокусы фейри вовсе. Как по мне. Это все ведьма, что живет в замке. Говорят, такие, как она, умеют исполнять любые желания. Надо только записать, и Норны переплетут нить судьбы. Даже вплетут туда верность другому королю.

Рука Элизы легла мне на плечо, и я вздрогнул. Глаза ее расширились от ужаса.

– Калиста, – прошептала она. – Чародейка.

Кровь отхлынула от лица. Неужели они прокляли кого-то еще?