Дзержинский. От «Астронома» до «Железного Феликса»

Софья Мушкат, отмечая при их новой встрече солнечный загар на лице Дзержинского, вместе с тем указывала и на появление глубоких морщин, которых ранее не было[493]. Дзержинский предложил Софье Мушкат привести в порядок архив партийных документов, находившихся на квартире, которую снимал Дзержинский вместе с Вицеком (Даниель Эльбаум). Софья охотно согласилась и уже на следующий день была в пригороде Кракова Лобзове, где жил Дзержинский. Это было удаленное от Кракова место, к тому же малярийное. Поэтому через полтора месяца, 4 мая 1910 года, Дзержинский переехал на другую квартиру. Ее он снимал вместе с Ганецким и еще одним товарищем по партии, при этом проживая в проходной кухоньке[494]

. Софья Мушкат продолжила свою работу над документами и здесь.

Совместная работа сблизила Дзержинского и Мушкат. Софья просто влюбилась в Дзержинского, а Феликсу это чувство придавало уверенности. Софья часто приглашала Феликса на прогулки, но он чаще отказывался, занятый своими делами. Но время шло: он увлекся Софьей. Совместное недельное романтическое путешествие в конце августа в Закопане, поход по местным горам (Татры) и на озера, сблизили Феликса и Софью. Софья называла позднее этот поход «нашим свадебным путешествием». Действительно, через несколько дней после возращения из путешествия она переехала к Дзержинскому[495]. В августе состоялась их «партийная» свадьба, а в ноябре в краковском костеле Святого Николая состоялось католическое венчание. Свидетелями были Мечеслав Бобровский и Сергей Багоцкий. Церковное признание требовалось, так как уже было ясно, что в семье ожидается прибавление: сын Ян родится 23 июня 1911 года[496]

.

Однако счастье было недолговечным, Софью арестовали в декабре 1910 г. в Варшаве, и рожать она будет уже в тюрьме. При этом она будет находиться в одной камере с женщиной-детоубийцей. Что это было? Особое изощренное издевательство тюремного начальства или просто случай, сложно сказать. Ребенок пробудет в тюрьме вместе с матерью восемь месяцев. Позднее будет арест и Феликса. Аресты и война разлучили их почти на 8 лет.

Свобода и заключение (1911 — февраль 1917)

Арест в Варшаве Софьи Мушкат не был единичным. Арестовано было много революционеров. Один из них, Тадеуш (Франтишек Сошинский), пошел в тюрьму на сотрудничество с охранкой. Отчасти его вынудили к этому недавняя смерть жены и оставленная без присмотра на воле малолетняя дочь. Давая общие сведения, Тадеуш тяготился этой ролью. В конце концов, он признался руководству партии в своем сотрудничестве с охранкой. Тадеуш был переправлен в Краков и явился к Дзержинскому. Это было не случайно, так как именно Дзержинский в партии отвечал за выявление провокаторов. Он подробно запротоколировал для партийного суда показания Тадеуша. Состоявшийся позднее суд приговорил Сошинского к изгнанию из рядов партии и возможности возврата в нее только при легальной деятельности партии[497].

Это не было единичным случаем работы по выявлению провокаторов в биографии Дзержинского. Например, в феврале 1905 г. он интересовался провокатором из Домброва[498]

. Можно вспомнить уже упомянутую его работу в Нерви (Италии) по выявлению провокаторов в начале 1910 г. В марте 1910 г. он в письме к Ледеру подробно рассматривал возможных провокаторов, высказывая свое мнение: «Что касается провокаторов, то Крав — не есть ли это Ольбжимек? Что касается других, то чрезвычайно трудно ориентироваться. Относительно Крава это предположение напрашивается ввиду того, что Ольбжимек был в Лодзи, в Варшаве знал все склады литературы, был в Варшавском комитете в 1908 г. после провала Смутного, знал всех упомянутых в списке»[499]. Были и другие примеры.

Да и позднее, в марте 1912 г. он специально выедет из Кракова в Варшаву и будет принимать участие в разбирательстве дела Уншлихта, которого в партии в тот период подозревали в провокаторстве. Уншлихт будет оправдан. Сам же Дзержинский воспользовался поездкой, чтобы впервые увидеть своего сына[500].

Поездки на российские польские территории для Дзержинского были особенными. Краков был слишком спокойным, Берлин отдаленным, поэтому Варшава для него была особенной, именно здесь он видел настоящую революционную работу. Однако поездки сюда грозили не только арестом, но и отповедью руководства партии. В начале 1911 г. Дзержинский, выехав из Кракова, нелегально посетил Варшаву и Лодзь. Эта поездка едва не окончилась арестом. «За мое неожиданное посещение мамочки мне досталось здорово, и я должен буду отказаться от таких экскурсий», — писал в конце марта по возвращении в Краков Дзержинский жене[501].