Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

«С людьми все то же:

В распре все бегут к тому.

Кто в дхарме твёрд,

Моля, чтоб рассудил он их!

Лишаются богатства вмиг,

Но полнится казна царя!»

И, заканчивая наставление, Учитель явил Четыре Благородные Истины и истолковал рассказ, так связав перерождения: «Шакалом в ту пору был Упананда, выдрами — двое престарелых монахов, духом дерева, собственными глазами узревшим причины всего, был я сам».

Джатака о юном Падуме

Словами: "Не кто иной, как я..." Учитель — он жил в ту пору в роще Джетавана — начал повествование об одном бхиккху, томившемся плотским желанием. Однажды Учитель спросил одного монаха:

"Правда ли, бхиккху, что ты томим плотским желанием?" Тот отвечал:

"Это правда, Учитель!" –

"Кто же, — спросил тогда Учитель, — разжёг в тебе вожделение?" –

"Встретилась мне женщина, — отвечал монах, — разукрашенная, разодетая, и я воспылал к ней страстью!" –

"Бхиккху, — молвил на то Учитель, — ведь женщины — существа неблагодарные, они вероломны и жестокосердны. Во времена минувшие иные из мудрых поили женщин кровью из собственного колена, дарили им дорогие подарки и так и не постигли женского сердца!"

И Учитель поведал собравшимся такую историю из прошлой жизни.

"Во времена стародавние, когда на бенаресском троне восседал царь Брахмадатта, бодхисаттва явился на землю сыном старшей жены царя. В день наречения ему дали имя Падума-кумар, царевич Лотос. Было у Падумы шестеро младших братьев, и вот когда царевичи достигли мужества, они обзавелись семьями и жили при дворе царскими помощниками.

Однажды царь из окна своих палат увидел, как его сыновья в окружении слуг и домочадцев идут служить ему, и усомнился: "А не хотят ли все эти люди убить меня и захватить царство?" И, подумав так, он послал за сыновьями и сказал им:

"Сыны мои, вам не следует жить в этом городе. Ступайте куда-нибудь, а с кончиною моей возвращайтесь обратно и владейте царством, что издавна принадлежит нашему роду!" Сыновья подчинились отцовской воле и, рыдая, пошли по домам собираться.

"Где-нибудь да проживём!" — утешали они себя, забрали жён и, выйдя из города, пошли куда глаза глядят.

Долго ли, коротко ли шли они, но забрались в глушь. А когда не сумели сыскать ни еды, ни питья, не в силах терпеть муки голода, решили они спасти свои жизни ценою жизни женщин. Царевичи схватили жену младшего брата, убили её, разрезали на тринадцать частей и наелись досыта. Только бодхисаттва с женой из двух своих кусков один отложили, другой же поделили между собой. Так за шесть дней царевичи убили и съели шестерых женщин. Бодхисаттва же, как и в первый день, каждый раз откладывал про запас один из кусков, так что набралось у него уже шесть припасённых кусков мяса.

На седьмой день собрались царевичи убить и съесть жену бодхисаттвы, но он взамен предложил им те шесть сохранённых кусков мяса. "Съешьте пока эти шесть кусков, — сказал он, — а утром посмотрим!" Те поели мяса, что дал им бодхисаттва, а ночью, когда все уснули, бодхисаттва и его жена убежали. Прошли они немного, и женщина начала стенать: "Муженёк мой! Не могу я идти дальше!" И бодхисаттва посадил её себе на плечи и понёс. На рассвете вышли они из той глуши.

И когда солнце поднялось высоко, жена бодхисаттвы сказала:

"Муженёк мой, пить хочу!" –

"Дорогая, — отвечал ей бодхисаттва, — нет воды, терпи!"

Но она жалобно взывала снова и снова, пока бодхисаттва не схватил меч и, ударив себя мечом по правому колену, не сказал жене:

"Нет тут воды, дорогая! Вот, присядь и напейся крови из моего правого колена".

И жена бодхисаттвы так и сделала. Вскоре вышли они на берег великого Ганга. Напились, искупались, поели диких плодов и прилегли отдохнуть в красивом и прохладном месте. Там, в излучине реки, они выстроили потом хижину, в каких живут отшельники, и зажили в ней.

Однажды в некоем царстве в верховьях Ганга поймали и судили виновного пред царём вора. Ему отрубили руки, ноги, нос и уши, положили обрубок туловища в лодку и пустили плыть по течению Ганга. И вот лодка с несчастным, громко вопившим от боли, доплыла до места, где жили бодхисаттва с женой. Бодхисаттва, услышав жалобные завывания калеки, решил:

"Покуда я жив, не дам пропасть несчастному!"

С тем он направился на берег Ганга, вытащил калеку из лодки, принёс к себе в хижину и принялся пользовать несчастного примочками из настоев вяжущих трав и мазями. Жена же бодхисаттвы при виде калеки воскликнула: "Хорошенького же урода ты вытащил из Ганга да ещё возишься и нянчишься с ним!" И, ходя по хижине, она плевалась от отвращения.

Пока раны искалеченного не зажили, бодхисаттва позволил ему жить с ним и женой в одной хижине. Каждый день приносил он свежие плоды и кормил ими и жену свою, и урода. Между тем сердце жены бодхисаттвы охватила страсть к уроду, и она, улучив момент, соединилась с ним. Поступив так, она задумала убить бодхисаттву и раз сказала ему: