Джатаки. Избранные рассказы о прошлых жизнях Будды.

«Сколь осчастливлены судьбою подданные, которых охраняешь ты, людей владыка! Такую преданность закону, пренебреженье к наслажденьям личным найти возможно ль даже в пустынях лесных! О, как приличествует дивное название "великий" в имени твоём, великий государь! Ведь если бы безнравственного добродетельным назвать, то это было бы насмешкою жестокой! Но к чему мне изумляться иль волноваться пред великим подвигом твоим? Как океан сокровищ полон, так ты исполнен добродетелей, о государь!».

Таким образом, «даже мучимые жестокими страданиями добрые неспособны стать на путь низких, находя опору в своей высокой нравственной стойкости» [и в своём прекрасном знании праведного закона, которому они неустанно следовали; помня об этом, надо прилагать все усилия для укрепления в нравственной стойкости и праведном законе].

Джатака о бездетном

Состояние домохозяина связано со стремлениями, враждебными спокойствию и нравственному поведению. Поэтому оно не доставляет радости заботящимся о своей душе. Вот как об этом назидательно повествуется.

Некогда Бодхисаттва, как рассказывают, принял рождение в одном богатом роде, который был славен своим добродетельным образом жизни и поведением и был высоко чтим в народе; родство с этим родом почиталось высокой честью, и был он славно освежающим источником для родовитых семей; его кладовые и сокровищницы были как бы собственностью всех шраманов и брахманов; дом его был всегда открыт для друзей и родственников; он доставлял пропитание беднякам и нищим; ремесленники находили там работу и покровительство; наконец, благодаря своему великому счастью и богатству род этот имел возможность выражать свою преданность и почтение царю, принимая его у себя.

С течением времени Бодхисаттва вырос и с чрезвычайным рвением изучил различные отрасли науки, знание которых почиталось людьми особенно ценным, а также избранные им различные искусства. Благодаря такому образованию, радовавшей взоры красоте и знанию людей, которое он проявлял, не нарушая предписаний праведного закона, он завоевал сердца людей как любимый родственник. Ведь мы родных глубоко уважаем не потому, что нам они родные, и на чужих иначе смотрим, не как на близких, не потому, что чужаки они. Найдём ли мы достоинства или пороки — от этого зависит, как будем относиться к человеку с глубоким уваженьем иль с презреньем.

Когда Великосущный надлежащим образом познакомился с отречением от мира, постигнул он, что жизнь домохозяина стоит в противоречье со святым законом и со страданьем связана из-за стремлений тщетных; постигнув также, что блаженство даруют пустыни лесные, он сердцем отвратился от неё.

До глубины своего сердца он был потрясен смертью отца и матери и после этого, раздав друзьям, родственникам, беднякам, шраманам и брахманам, каждому в соответствии с его заслугами, все своё имение — дом и громадные богатства, ценность которых равнялась многим сотням тысяч, он ушёл из дому. И вот, проходя постепенно деревни, города, царства и столицы царей, он наконец пришел и поселился на лесистом холме в окрестностях какого-то города. Скоро он стал известен, так как благодаря его продолжительным упражнениям в созерцании, спокойная ясность его чувств была совершенно естественной и искренней; речь его радовала слух и сердце и, хоть и свидетельствовала о глубокой учёности, тем не менее была полна скромности; свободная от жалких удручённых сетовании и своекорыстных надежд, она свидетельствовала о благовоспитанности, так как к каждому он обращался с вежливостью и сердечным радушием и, кроме того, в его речи проявлялось его уменье различать согласное и несогласное со святым законом. Его поведение и вся жизнь аскета-отшельника были прекрасны и соответствовали наилучшим представлениям о добродетели. Когда же народ, относившийся к нему с большим любопытством, узнал, что он ради жизни отшельника оставил свой высокий род, его стали уважать ещё больше.

Ведь добродетели нас привлекают больше, когда они блистают в человеке, высоком по рожденью, как и лучи — побеги месяца, когда на чудную поверхность падают они.

И вот, узнав о его прибытии в ту страну, один из сверстников и друзей его отца, побуждаемый глубоким уважением к его достоинствам, пришел к нему и, предварительно осведомившись о его здоровье, представился ему как сверстник и друг его отца. Меж ними завязалась беседа, и, когда представился удобный случай, этот человек ласково промолвил: