Джек, который построил дом

«Мам, я не мог прозвониться ни тебе, ни папе. Во Флориду тоже не смог. Озверел и набрал оператора, который мне все рассказал. Телика у нас нет, в университет я не пошел – звонил в Америку. Джереми сегодня ночевал у друзей – м. б., он уже знает.

Это неправильно, что я здесь, а вы все там.

Американским студентам сказали зарегистрироваться в посольстве, чтобы в случае войны можно было вернуться в США, дали телефон. А разве то, что происходит, еще не война?.. Предупредили, что сейчас все аэропорты закрыты, никто никуда не может ехать. В посольстве лежат кучи цветов, открытки, венки… горят свечи. Многие плачут – французы, посторонние люди очень сопереживают. Или сейчас нет посторонних?

Откуда в мире столько зла? За что все эти жертвы?

Вернулся Джереми. Сказал, что доллар стремительно падает, и тащит меня в студенческий бар. В Париже обалденно вкусное и дешевое красное вино, так и передай Яну. Надеюсь, что скоро все утрясется и вы приедете.

Мы пошли пировать во время чумы.

Пока!

«.

Ребенок, совсем ребенок. В другой стране, пока безопасной; к счастью, не один. Озабочен сразу всем: войной, стоимостью доллара (надо перевести ему деньги), но французское вино перевешивает все. Действительно, пир во время чумы. Хоть Пушкина помнит.

Она не могла отойти от компьютера и в награду получила новое письмо.

«Привет, мам! Жалко, что ты не видишь – ты ведь давно хотела в Париж. Вот по нему, ночному и красивому, мы возвращались из бара, я и Джереми. Перешли по мосту через Сену, в целях экономии решили кофе сварить дома.

В баре было много американцев. Рассказывали, что в Нью-Йорке, в аэропорту JFK арестовали нескольких мужиков – они прикидывались пилотами, à la guerre comme à la guerre, только я это понимал иначе. Моего французского не хватило, чтобы объяснить этим козлам разницу. Предполагается игра по правилам, я говорил, и что в Нью-Йорке никаких правил не соблюдали, это был удар в спину. Кто-то понял, кто-то нет, а в основном каждый орал про свое, наболевшее. Меня угостили коктейлем, я потихоньку передал его Джереми – не люблю коктейли.

Дико хочу спать, а завтра точно пойду в посольство.

Папе тоже написал “емелю”.

Целую,

«.

На следующий день пришло новое письмо – емеля, на Антошкином языке.