Снова дорога, дорога. То напряженная, то спокойная, с пробками и задержками, вынужденными, как проколотое в Айове колесо, или не очень, вроде бездумного разглядывания пасущихся бизонов; дорога с осточертевшими мотелями и придорожными забегаловками, насыщение ценой изжоги, – дорога стала казаться Яну некой постоянной величиной, словно в пути прошло не семь дней, а вся жизнь, все сто лет его одиночества, хотя только тридцать шесть. А солнце неутомимо проделывало свой любимый трюк с асфальтом, и тот послушно подыгрывал, притворяясь мокрым, словно не просох после дождя, отвлекал и манил несуществующими лужами. Но вот и солнцу надоело морочить голову неопытным водителям, и оно незаметно переместилось, отчего асфальт потускнел, зато все вокруг изменилось: Ян въехал в яркую щедрую осень Новой Англии, достигнув океана, на этот раз Атлантического. Долгая дорога привела его в штат со свистящим змеиным названием – и понеслась дальше, стремительная и равнодушная.
5
«Привет!
У меня ночь – у тебя утро. Жаль, не дошло предыдущее письмо, с описанием моей дороги, потому что поездкой этот перегон не назовешь. Повторяться не буду, настроение уже не то. Письма живут своей жизнью.
Не спрашиваю, что ты решил, только пришли новый адрес, если собираешься уехать. У меня шкурный интерес: затащить тебя ко мне. В кои-то веки живу один, как барин, Яша не вламывается, мать не вопит. Тихо, спокойно. Сюда надо приезжать осенью – тебе красок не хватит. И кстати, зашел я как-то в магазин и прибалдел: акварель, масло, кисти (как ты мечтал, колонковые, и не только!). Приезжай, сам увидишь.
А город – не поверишь, но местами похож на наш, особенно в самой старой части, недалеко от гавани, там когда-то маяк был. Закроешь рукой табличку с названием улицы – та же готика, мостовая горбатится булыжником и тротуары из красного кирпича, только у бордюра не “москвич”, а “тойота” или “фольксваген”.
Я живу на отшибе, где подешевле, рядом с университетом. Пока не очень понимаю, зачем он мне нужен, – больше всего хочу пожить свободным художником, но не на что. Знакомые ребята помогли с работой (вернее, подработкой), этого хватает на коньяк и сигареты. Подкожные накопления подходят к концу, брать у Якова не хочу. Накупил (уже здесь) дисков, а рядом, как назло, книжный, сплошные соблазны. Взял Достоевского, “Дневник писателя”, стою на грани, чтобы не погрузиться в него, но тянет, тянет, как болото. Самое главное – никто не мешает. Это новое, непривычное ощущение, но нет времени читать Д-го, ничего не делать и только читать, о где мой дождливый отпуск, когда можно было неделю не выходить из дому и читать.
Ладно, хватит болтать. Определишься со своими делами – звони, телефон знаешь, а я сразу побегу за бутылкой. Какие тут коньяки! – жизни не хватит все перепробовать. А ты вези свой “Двин” – сравним».
Ян закурил, перечитал и понял, что самого главного не написал.