Дженни Герхардт

It was his theory that most men were honest; he believed that at bottom they wanted honest things, and if you gave them these they would buy of you, and come back and buy again and again, until you were an influential and rich man.	Люди в большинстве своем честны, полагал Арчибалд Кейн; он был уверен, что им нужны добротные, на совесть сделанные вещи, и, если им такие вещи предложить, они охотно станут покупать у вас и будут обращаться к вам снова и снова, пока вы не станете богатым и влиятельным человеком.
He believed in the measure "heaped full and running over."	Он считал, что в торговле надо быть щедрым и всегда, продавая, отмеривать "с походом".
All through his life and now in his old age he enjoyed the respect and approval of every one who knew him.	Всю жизнь, до старости, он пользовался доброй славой у всех, кто его знал.
"Archibald Kane," you would hear his competitorssay,	"Арчибалд Кейн? - говорили его конкуренты.
"Ah, there is a fine man.	- О, это замечательный человек!
Shrewd, but honest.	Ловок, но честен.
He's a big man."	Это большой человек!"
This man was the father of two sons and three daughters, all healthy, all good-looking, all blessed with exceptional minds, but none of them so generous and forceful as their long-living and big-hearted sire.	У Арчибалда Кейна были два сына и три дочери, все здоровые, красивые, наделенные недюжинным умом, но никто из них не обладал столь широкой натурой, не был так полон сил и энергии, как сей почтенный патриарх.
Robert, the eldest, a man forty years of age, was his father's right-hand man in financial matters, having a certain hard incisiveness which fitted him for the somewhat sordid details of business life.	Сорокалетний Роберт, старший сын Кейна, давно стал правой рукой отца в финансовых вопросах: он был проницателен и прижимист - качества, весьма существенные для дельца, ибо в делах без них не обойтись.
He was of medium height, of a rather spare build, with a high forehead, slightly inclined to baldness, bright, liquid-blue eyes, an eagle nose, and thin, firm, even lips.	Роберт был среднего роста, худощавый, с высоким лбом и уже начинал лысеть; у него были живые бледно-голубые глаза, орлиный нос и тонкие, упрямо и бесстрастно сомкнутые губы.
He was a man of few words, rather slow to action and of deep thought.	Он был скуп на слова, нетороплив в своих действиях и серьезно обдумывал каждый шаг.
He sat close to his father as vice-president of the big company which occupied two whole blocks in an outlying section of the city.	В качестве вице-президента большого предприятия, раскинувшегося на целых два квартала по окраине города, он занимал почти столь же высокое положение, как и его отец.
He was a strong man-a coming man, as his father well knew.	Роберт Кейн был жесткий человек, делец с большим будущим - отец это хорошо знал.
Lester, the second boy, was his father's favorite.	Второй сын, Лестер, был любимец отца.
He was not by any means the financier that Robert was, but he had a larger vision of the subtleties that underlie life.	Отнюдь не такой блестящий финансист, как Роберт, он зато лучше понимал скрытые пружины, движущие миром.
He was softer, more human, more good-natured about everything.	Он был мягче, человечнее, он благодушнее ко всему относился.
And, strangely enough, old Archibald admired and trusted him.	И, как ни странно, старик Арчибалд верил ему и восхищался им, его умом и благородством.