Джокер в пустой колоде

– Вопросы есть. Во-первых, нам следует узнать, кто же все-таки ехал с Чижовым в электричке? Почему его удивило это обстоятельство? Во-вторых, с кем вчера встречался Вагнер? Возможно, кто-то это видел. Ясно, что таблетки ему в карман подложил тот же, кто сделал укол. В-третьих, хочу попросить у прокурора санкцию на обыск в доме Каретникова.

– Не дает покоя?

– Нет. И думаю, что прав. Кстати, когда я был у него последний раз, то обратил внимание на то, что как будто в доме чего-то не хватает. Понял позже: не было той самой вазы, которую он так трепетно охранял от нас.

– Ну, тут я тебе препятствий создавать не буду, но все же звоните, советуйтесь, чтобы дров не наломать. При таком раскладе можно ожидать всего, что угодно. Обдумывайте каждый свой шаг. И, прошу вас, будьте осторожны, ребята.

– А что с Мелюковым? Как он попал в сети Вагнера? – спросил Доронин.

– Об этом я вам смогу рассказать позже. Пока его только вызвали на беседу. Ну, друзья, благодарю вас за работу. Понимаю, что дело осталось незавершенным, но и такое в нашей практике бывает. Возможно, ещё ни один месяц пройдёт, прежде чем мы вздохнем спокойно. Будем работать! – он пожал протянутую руку Сухарева, который взялся за трубку звонившего телефона. Из первых слов приветствия стало ясно, что звонил прокурор. Все поспешно покинули кабинет начальника и отправились к себе.

Дубовик приглашающим жестом показал на стол Калошина, куда выставил коньяк и закуску. Все тут же столпились вокруг. С удовольствием выпили. Закурили. Калошин достал из своей папки журнал, раскрыл его и, вздохнув, произнес:

– Да, поздно мы тебя нашли. Забирай, Андрей Ефимович, журнальчик этот. Кое в чем он нам все-таки помог.

В этот момент в кабинет, тихонько постучавшись, вошла дочь Калошина Варя. Извинившись, она сказала отцу, что ей срочно нужны деньги на краски, которые привезла из Москвы подруга. Пока Калошин доставал и отсчитывал купюры, Варя пролистывала журнал. Остановившись на странице со снимком Вагнера, она, наклонив голову, разглядывая фотографию, сказала:

– Какой красивый мужчина, просто глаз не оторвать. – Потом, сморщив носик, добавила: – Только фамилия ему подошла бы другая: например, Кёниг – король! А то Вагнер – каретник какой-то!

От этих слов все буквально застыли.

– Что?! Что ты сказала?! – хриплым голосом спросил Калошин.

– Пап, да что с тобой? – Она повернулась к остальным: – Что-то не так?

– Ты просто повтори свои последние слова, – тихо, будто боясь спугнуть удачу, проговорил Калошин.

– Про Вагнера? Ну, в переводе это значит каретных дел мастер или просто каретник. – Варя, удивленно пожав плечами, взяла у отца из рук деньги и тихонько вышла.

– Вот! Вот оно! Андрей Ефимович! Дорогой! Вот она – связь! Всё! Он у нас в руках! – Калошин трепал снисходительно улыбающегося Дубовика за грудки. Потом вдруг застыл и, мгновение спустя, со всей силы хлопнул себя по лбу:

– Какой же я дурак! Как я мог не вспомнить такой малости! – он блестящими глазами оглядел всех: – Помните, что я говорил, как у меня постоянно всплывает какая-то картинка и тут же исчезает? Помните? – Все дружно закивали. – Так вот: когда мы первый раз разговаривали с Каретниковым, чёрт его дери, он достал платок и вытер кончики пальцев, как-то по-своему, брезгливо. Вагнер сделал то же самое тогда, в сорок первом, когда его задержали. Значит, все-таки, это отец и сын!

Эпилог

Через несколько дней, когда уже последнее осеннее тепло прощалось с небольшим городком, озеро волновалось мелкой рябью, качающей на прозрачных водах желтую листву оголившихся в миг деревьев, когда вдруг зачастили дожди, смывая с берега последние воспоминания о страшных событиях сентября, всем оперативникам невольно пришлось ещё раз окунуться в них с головой; узнать, наконец, обо всем подробно.

Сухарев проводил утреннее совещание, когда в кабинет размашистым шагом с приветливой улыбкой, поблёскивая модными очками, вошел Дубовик. Подхватив общее возбуждение, возникшее при его внезапном появлении, он стал хлопать по плечам кинувшихся к нему ребят, жать им руки. После всех приветствий, когда все, наконец, расселись по своим местам, Дубовик обратился к оперативникам: