Джокер в пустой колоде

– Скажу сразу, что ни Туров, ни Пескова нами пока не найдены. Не знаем мы и о судьбе Кривец. Возможно, что в процессе расследования откроются и ещё какие-нибудь преступления Вагнера. Знаю, что всех особенно интересует сын, так называемый Каретников. Ну, это крепкий орешек. С ним работает психолог, но он в полном замешательстве. Настолько неравнозначно Каретников ведет себя, что доктор не может, по его словам, точно определить даже психотип этого человека. Иногда он идет на сближение, но вдруг замыкается, рассказывает немного и далеко не все. Создается ощущение, что он пытается выбирать какие-то крохи из всего случившегося, а самое зерно истины остается в тайне. Но почему? Возможно, что просто играет с нами. Мои коллеги пока бояться применять к нему спецсредства. Есть опасение, что он, сломавшись, окончательно замолчит, а то, чего доброго, уйдет на тот свет со своими секретами. Расскажу только то, что нам пока известно, хотя это и не мало. – Он помолчал, покрутил между пальцами изящную зажигалку.

– Родился Каретников в Могилёве в семье Михаэля и Эльзы Вагнер, – при имени женщины все присутствующие переглянулись между собой, Дубовик, заметив это, обратился к Сухареву за разъяснениями. Тот кивнул Калошину, чтобы он объяснил:

– Мы, Андрей Ефимович, нашли вазу, которую Каретников спрятал на чердаке в соломе, аккуратно упаковав её. Это некая история семьи в картинках, причем, аж с семнадцатого века. Каждый отдельный фрагмент подписан именами предков. Работа просто филигранная. Но самое главное, что там написан общий семейный портрет и подпись, говорящая сама за себя: «Семья Вагнер Михаэль, Эльза и сын Стефан, 1910 год».

– Все сходится, – кивнул Дубовик, – в 1914 году Михаэль Вагнер эмигрировал в Германию, так как боялся, что он, как выходец из семьи немцев, может оказаться в опале. Тем более, что все предки изначально жили на своей исконной земле. Семью на время он оставил в России, и, чтобы их не преследовали, они поменяли фамилию, – кто им в этом помог, вряд ли мы узнаем, – но сделали это, довольно, своеобразно. Просто свои имена и фамилию перевели на русскую транскрипцию. Так появились Елизавета и Степан Михайлович Каретниковы.

– Но ведь на кладбище в Могилёве похоронен и Каретников? – спросил Доронин. – Или это такой же трюк с пустым гробом?

– Нет, мужчина был, и там похоронен. Какой-то Иванов, Петров, Сидоров – не знаю. Предложили деньги – он женился и взял фамилию жены. Как ушел из жизни, мы пока не знаем. Сейчас наши коллеги из Белоруссии проводят экспертизу трупа. Была ли смерть насильственной, узнаем позже. Связь с семьей Вагнер поддерживал всегда. Только канал этой связи нам пока тоже не известен. Когда нацисты пришли к власти, Вагнер, сам, будучи абсолютным националистом, смог напичкать этим ядом мозги своего отпрыска. Работая, по сведениям немецких коллег, в одной из секретных лабораторий Третьего Рейха, Вагнер создал некую модель человека-убийцы, но пока только теоретически. Внедрять в жизнь эти открытия удобнее было на территории Советского Союза, так как в это время здесь началась война, а значит, материала было предостаточно. И проще было создавать, так называемые, «модели» на месте. Ведь среди местного населения труднее найти убийцу, в то время, как чужак сразу привлечет внимание. Вот поэтому-то нам трудно найти Турова. Каретников о нем молчит; он держит его, как разменную монету, чтобы выторговать себе жизнь. Мы ведь не знаем до конца, что вложил в его голову этот сумасшедший физик. Так что, будем искать. На вас, по-прежнему, возложена та же задача. – Дубовик закурил, все так же потянулись за папиросами.