E=mc2. Биография самого знаменитого уравнения мира

 

Руководство по дальнейшему чтению

Фарадей и энергия

Чтобы познакомиться с личностью Майкла Фарадея, лучше всего почитать его избранные письма - либо в варианте под редакцией L. P. Williams и др., "The Selected Correspondence of Michael Faraday”[142] 2 vols. (Cambridge and New York: Cambridge University Press, 1971), либо в более полном издании “The Correspondence of Michael Faraday”[143], ред. Frank A. J. L. James (London: Institution of Electrical Engineers, выходит с 1991). Читая их, вы увидите подростка, бегущего грозовой ночью по улицам Лондона, наслаждаясь омывающими его потоками воды; затем ревностного молодого ассистента, гневающегося на жену Гемфри Дэви, которая обращалась с ним во время поездки на Континент, как со слугой; и наконец, десятилетия спустя, величавого патриарха британской науки, расстроенного тем, что память его быстро слабеет, а способность целиком сосредоточиться на любом предмете исследований исчезла без следа.

Вопрос о влиянии, которое оказала религия на жизнь и научные изыскания Майкла Фарадея, прекрасно освещен в книге Geoffrey Cantor, “Michael Faraday, Sandemanian and Scientist: A Study of Science and Religion in the Nineteenth Century”[144] (London: Macmillan; New York: St. Martin's Press, 1991); а биография, которая нравится мне больше всех прочих - “Michael Faraday: His Life and Work”[145], by Silvanus P. Thompson (London: Cassell, 1898) - превосходно передает сам стиль эпохи Фарадея, что для авторов более поздних оказалось затруднительным. В совсем недавней “Faraday Rediscovered: Essays on the Life and Work of Michael Faraday”[146], ред. David Gooding и Frank A. J. L. James (London: Macmillan, 1985; New York: American Institute of Physics, 1989) исправлены многочисленные ошибки Томпсона, эта книга содержит также хорошее введение в крупные научные открытия. Одна из ее самых волнующих глав содержит основанной на записных книжках Фарадея почти поминутное описание того, как протекал решающий опыт, поставленный в сентябре 1821 года.

“Humphry Davy: Science and Power”[147]; by David M. Knight (Oxford, England: Blackwell, 1992) содержит серьезный анализ личности непростого наставника Фарадея и безусловно значительнейшего влияния идей Канта, которые были получены ими обоими от поэтов Вордсворта и Кольриджа. Найт демонстрирует также нередкую встречавшуюся в среде британских ученых предрасположенность к вере в мистические силы, - как в случае фарадеевского данного Богом единства, - в противоположность крайним материалистам Франции, исследования которых помогли оправдать террор Французской революции. Несколько более приглаженный рассказ о Фарадее и Дэви содержится в "The Mercurial Chemist”[148] by Anne Treneer (London: Methuen, 1963).

Фарадей был далеко не единственным человеком, активно участвовавшим в развитии идеи сохранения энергии. Об этом говорится в знаменитом эссе Томаса Кана “Energy Conservation as an Example of Simultaneous Discovery”[149], содержащемся в его книге Thomas Kuhn, “The Essential Tension: Selected Studies in Scientific Tradition and Change”[150] (Chicago: University of Chicago Press, 1977). Кан не просто отмечает, что идея сохранения «носилась в воздухе», но показывает роль множества новоизобретенных производственных машин того времени, как источника метафор, а также значение новых практических технологий в преобразовании одних типов энергии в другие. В книге “The Science of Energy: A Cultural History of Energy Physics in Victorian Britain”[151] by Crossbie Smith (London: Athlone Press, 1998) использован иной подход - в ней рассматриваются, к примеру, тонкости шотландского богословия и системы раздачи церковных должностей и показывается, каким образом обладавшая меньшей, нежели иные, расслоенностью общественная система естественным образом порождала - в ходе мощного перекрестного оплодотворения - инженеров, профессоров и богословов.

Вненаучная мотивация плодовитого Ханса Христиана Эрстеда исследуется в работе R C. Stauffer, “Speculation and Experiment in the Background of Oersted's Discovery of Electromagnetism”[152], Isis, 48 (1957), а те, кто осилит многие сотни приторно-слащавых страниц, смогут почерпнуть сведения о ней из сочинений самого Эрстеда. В эссе Gerald Holton “The Two Maps”[153] (в его “The Advancement of Science, and Its Burdens”[154] [Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1986, 1998], pp. 197-208) великолепно рассказывается о том значении, какое приобрело непонимание сделанного Эрстедом.